Время вестников (сборник): Законы заблуждений. Большая охота. Время вестников

— Угу, — согласился Дугал. — Далековато.

Тихо зверевший от непонятиц здешнего мира и скудоумия окружающих, обер-лейтенант решил в кои веки предпринять собственный манёвр: явился на стоянку семейства Мак-Лауд и без особого труда уговорил шотландца составить ему компанию — прогуляться в город. Леди Агнесса от приглашения отказалась, сказав, что уже вчера побывала в Тарсе вместе с мальчиками, и, проявив неожиданное для благородной леди понимание, ехидно посоветовала не рушить городские стены головами местных блюстителей и не поджигать трактиры. Жизнь с кельтом явно шла византийке на пользу — она даже изъясняться стала, подражая своему благоверному.

«Мы западноевропейские туристы на экскурсии по восточному городу, — хмыкал про себя Гунтер. — Недостаёт только фотоаппаратов и путеводителей».

Определённой цели у франков не было. Они просто шатались по столице, издалека разглядывая царскую резиденцию на холме, здешние непривычные дома тёмно-красного камня с узкими окнами, плавно закругляющимися поверху, многоголосые рынки, приземистые церкви и остатки римских акведуков. Несостоявшийся историк, обер-лейтенант помнил, что Армянское царство переживало свой недолгий расцвет — спустя десяток лет местных жителей ожидало очередное турецкое нашествие, разгром, утрата родного края и массовая эмиграция к северу, к горам Кавказа, под защиту воинственного царства Грузинского. Где сейчас, если мессиру фон Райхерту не изменяла память, правила женщина. Молодая царица Тамар, дочь и наследница умершего в 1184 году короля Георгия с непроизносимой фамилией Багратид. Любопытный складывается конклав вокруг Чёрного моря: с одной стороны — Склирена, самоуверенная императрица на троне дряхлеющей Византии, с другой — не менее упорная и мудрая девица в пограничной стране на восточном побережье. А что, если две незаурядные юные дамы, у подданных которых имеется общий враг — сельджуки, однажды сумеют договориться между собой?..

Германец настойчиво пытался вывести собеседника на разговор о загадках, сопутствовавших им в пути, но добился иного — Дугал вдруг заинтересовался новым титулованием германца, на каковое раньше не обращал внимания.

Майское солнышко карабкалось всё выше по небосклону, начинало припекать, тени сделались резкими и синими, а густой воздух дрожал и переливался мельчайшими частицами пыли. Праздношатающиеся гуляки, не сговариваясь, свернули в прохладный дворик — где под аркой болтался глиняный кувшин, означавший таверну, а под ажурным переплетением молодой виноградной листвы выстроился с десяток столов. Здешняя кухня немногим отличалась от той, какой потчевали своих гостей содержатели трактиров в европейских городах. Разве что блюда были куда поострее, с обильным добавлением пряностей — всё таки через здешние края пролегала часть великого Шёлкового Пути, соединяющего франкскую Европу, Византию и далёкие, как мечта, страны Востока.

Зато местное вино было лёгким, сухим и кисловатым, лившимся в пересохшие после пыльных дорог Малой Азии глотки, как родниковая вода.

— М-да, ну и захолустье тебе досталось, — сочувственно поддакивал Мак-Лауд. — Правильно говорили — не будет с него никакого дохода, а хлопот — целая куча. Ну, правда, ещё баронское достоинство с гербом впридачу. Каков герб-то, говоришь? Белый ворон в лазурном поле?.. Слушай, твоя баронская милость, как ты смотришь на то… — пауза, сочное чоканье толстостенных глиняных кружек, — твоё здоровье… На то, чтобы продать свой грешный Мелвих?

— И кто его купит? — саркастически осведомился германец. Мысль избавиться от «подарочка» вспыхивала уже не раз, но беспомощно гасла под холодной водой аргумента: кто, будучи в здравом уме, захочет обзавестись такой собственностью?

— К примеру, я…

Мессир фон Райхерт поперхнулся очередным глотком и изумлённо скосился на сидевшего напротив человека. Похоже, шотландец в кои веки не шутил, но говорил вполне серьёзно.

— Ты?! Решил заделаться лендлордом на старости лет?

«Хотя Дугала можно понять: семейный человек, запасливо подыскивает уютное местечко, где провести остаток жизни… Продать ему это баронство, что ли? На кой оно мне сдалось?», — подумав так, Гунтер хмыкнул и перешёл к практической стороне дела:

— Но ведь мы в военном походе. Как можно подтвердить и засвидетельствовать, что пожалованная мне собственность отошла другому человеку? Да и сколько может стоить поместье наподобие Мелвиха, хотя бы приблизительно?

— Н-ну, в год хозяева едва-едва наскребают с таких владений тридцать-сорок золотых шиллингов, — прищурившись, подсчитал Мак-Лауд. — Слышал поговорку: десятина церкви, треть в королевскую казну, остальное — на прожитье лорду с домочадцами, чтоб не прозябали в бедности?.. Устроит тебя шестьдесят золотых? Сделку нам охотно заверят в ставке Барбароссы, уж там наверняка отыщется стряпчий, который за малую мзду напишет грамоту на владение и привесит к ней печать. Ты же вроде как подданный Римской Империи?