Время вестников (сборник)

— С чего начнем? — предвкушающе вопросил Казаков и сам ответил: — Правильно, с родителей! Король Оркнейских островов Лот был скоттом-шотландцем, этим сказано все. Мамаша — Моргана или Моргауза, сводная сестра Артура, которую выперли из Мерсии за пристрастие к древнему язычеству и поклонению темным богам. Папаша занимался тем, чем занимается всякий нормальный шотландец — пил, воевал, блудил направо и налево. От Моргаузы Лот вначале получил трех сыночков — Агравейна, Гахериса, Гавейна и развесистые рога. Попозже родились еще двое — Гарет и Мордред. Про последнего говорить не будем, ибо Мордред был законченным психом. Обратимся к старшеньким. Эти четверо сумасшедших встревали во все мыслимые неприятности — лихая шайка жила в свое удовольствие. Где бы что на Британских островах не случилось, Оркнейцы всюду совали свои длинные носы и не менее длинные мечи. Ссорились и мирились с Артуром, учиняли семейные свары, причем баталии доходили вплоть до магических поединков. Двое дружили с Ланселотом, двое с ним враждовали. Младший, Мордред, находился в состоянии перманентной вражды со всеми сразу. Типичные варвары со всеми повадками, живое воплощением тогдашнего менталитета — война ради войны, приключения ради приключений, выпивка ради выпивки, безудержное хвастовство и немеряная крутость. Обаятельные хамы. Кстати, никто из них не умер своей смертью. Но вернемся к душке Галахаду. По-моему, его можно смело награждать званием первого в истории тамплиера.

— Это почему? — простонал Гунтер. Сил смеяться уже не оставалось.

— Как почему? — искренне изумился Сергей. — На женщин не смотрит, владеет какой-то просветленной тайной, граалит по всей Британии. Уж не знаю, нашел он Грааль или нет, но от своего религиозного рвения Галахад окончательно помешался и помер от изнурения.

— По другой версии — уехал в Месопотамию, прятать Грааль.

— Восхитительная варварская игра, рассчитанная на столетия, — весело фыркнул Казаков. — Представь: Галахад что-то нашел, распустил слух, что это святой Грааль, и рванул за пять тысяч километров ажно в саму Месопотамию, прятать. Правда, я не думаю, что он имел хоть малейшее представление от том, где Месопотамия находится. Далее начинается самое интересное. Галахад Грааль спрятал, а вся остальная артуровская гопа увлеченно ринулась его искать. Если нашли, то перепрятали — для развлечения следующих поколений рыцарей. В общем, темный ужас.

— Согласен, — ответил Гунтер. — Теперь я наконец понимаю, с кого именно лепит свой образ Ричард Львиное Сердце. Неплохо получается, кстати.

Да, следует признать: времена короля Артура бесповоротно ушли в неизмеримую глубину прошлого и теперешние рыцари кроили представление о бриттах VI века в соответствии со своим мировоззрением. История, если угодно, пошла по второму кругу — безоглядная храбрость Оркнейской Четверки варваров служила примером для подражания благовоспитанным шевалье, да только последние не учитывали небольшую деталь: то, что считалось приемлемым восемьсот лет назад, не всегда соответствует современной реальности. Французский король Филипп-Август стал первым из монархов Европы, кто понял — выигрывает не меч, а политика. Ричард же, вложив клинок в ножны и покинув поле сражения, переставал быть королем из легенд, обязанным лишь вести в бой и сметать с дороги врага, превращаясь в несчастного человека, которому судьба предназначила отнюдь не государственный ум, а способности неплохого воина.

Может быть, Ричард чувствовал себя на своем месте в роли командира десятка или сотни — удачливого, храброго и умеющего добиться поставленной цели под чутким руководством главнокомандующего. Однако на большее ему рассчитывать не приходилось.

* * *

Король Англии выглядел утомленным. Ближе к вечеру сицилийцы отбили еще одну попытку завладеть двумя башнями на северной окраине города и Львиное Сердце отвел рыцарей и лучников от Мессины. Сам Ричард явился в лагерь в изодранном плаще, с рассеченной кольчугой и помятым шлемом — король, как обычно, проявляя чудеса личного героизма, сам забирался на стены, но атака захлебнулась и пришлось отступать. Отряд королевской гвардии изрядно потрепали, потому что обороняющиеся всегда находятся в лучшем положении, нежели нападающие. Насчитывалось два десятка убитых и в полтора раза больше раненых, хотя эти люди могли бы повоевать и в Палестине. Но Ричард, упрямо настаивавший на возвращении приданого сестры, не обращал внимания на жертвы.