Время вестников: Законы заблуждений. Большая охота. Время вестников

На всякий случай Казаков завел верные «Сейко-Норд» на два часа ночи, но «биологические часы» оказались вернее – Серж продрал глаза ровно за минуту до того, как зажужжал под ухом негромкий зуммер. Благородные рыцари дрыхли, что называется, без задних ног, включая и Теодора Чиворта («У этого парня либо стальные нервы, либо вовсе нет нервов», – пробормотал Казаков не без зависти, тут же устроив шевалье безжалостную побудку), а вот Хайме, похоже, так и не сомкнул глаз. Его длинная темная фигура уже маячила у входной двери. Сборы не заняли и минуты. Пистолет удобно разместился за поясом сзади, обоймы Казаков рассовал по голенищам сапог, в который раз уже мысленно посетовав на отсутствие в средневековой моде столь необходимого предмета, как карманы. Плейер, по хорошему, следовало выкинуть. Упрямый Казаков запихал его за пазуху против сердца. Встряхнулся легонько – ничего не звенит, не выпадает – и хлопнул Тедди по плечу:

– Пора. Ну, с Богом…

…Стражнику Георгосу в этот час тоже не спалось. Причиной тому были, правда, отнюдь не благородные помыслы, но всего лишь молодое и весьма коварное вино, коего он явно перебрал нынешним вечером. Чувствуя, что еще минута – и его мочевой пузырь точно лопнет, Георгос выбранился по-гречески, осторожно пробрался меж храпящих стражей и вылез из душной караулки на вольный воздух.

Снаружи царила сущая благодать. К ночи ветер стих и дождь перестал, успокоилось штормовое море. Тучи разошлись, явив неровный серп растущей луны и россыпь ярких звезд. В их бледном свете далекие паруса чужих кораблей казались безобидными призраками. Кряхтя от нетерпения, стражник вылез в проем между осыпавшимися зубцами, распустил завязки на гульфике, и с высоты двадцати футов на камни зажурчал ручей.

Спустя три секунды с той же высоты полетело, кувыркаясь, тело и грянулось оземь. В шорохе прибоя звук удара был совершенно неразличим, темные кроны олив тут же скрыли труп. Стражник исчез, не успев ни вскрикнуть, ни даже понять, отчего умер, а там, где он только что стоял, выросли два темных силуэта – повыше и пониже. Хайме брезгливо вытер ладони о штаны. Казаков одобрительно кивнул и взмахом руки подозвал поближе Тедди Чиворта.

– Нам туда, – Транкавель-младший указал, куда именно. Крутая и узкая лестница без перил вела мимо караульного помещения к выходу – толстой створке, прятавшейся в глубине низкой арки. – Снаружи малый дозор. Это человек пять или шесть. Столько же в караулке, там смена. Эти сейчас, верней всего, спят, но оставлять их просто так негоже…

– Нас трое, их всего пятеро, – буркнул практичный Чиворт. – В караулке их оружие. Перебьем сонными.

– Медведь, а ты, однако, зве-ерь, – удивленно покачал головой Серж. – Зачем такие крайности? Просто подопрем дверь чем-нибудь. Им оттуда самим нипочем не выбраться и не докричаться. А вот что дальше… Те, снаружи, они-то не спят.

Вскоре выяснилось еще более печальное обстоятельство. Тяжелая воротина даже и не думала подаваться, как ни налегал на нее могучий шевалье. С внутренней стороны ворота были снабжены железными скобами с деревянным брусом засова (каковым, кстати, и подперли дверь в помещение стражи). Резонно было предположить, что на такой же засов ворота заложены и снаружи.

– Так, – решительно сказал Казаков, вытягивая из-за пояса ТТ. – Придется шуметь. Значит, я стучу, оттуда спрашивают, мы наводим панику – мол, помирает кирие Ангерран, рыбку на ужин съел несвежую… Только б засов скинули, а там, господа, быстро-быстро работаем руками, ногами и прочими ударно-дробящими…

Он уже поднял руку, примериваясь от души бабахнуть по дубовым доскам, когда Транкавель яростно прошипел:

– Ни звука! Молчи и жди!

– А? – озадачился Казаков, застыв в нелепой позе с занесенным кулаком.

Лангедокский Иной уперся обеими раскрытыми ладонями в дерево, часто утыканное расплющенными шляпками огромных железных гвоздей. Постоял так минуты две или три. За дверью что-то невнятно проскрежетало, пару раз лязгнуло, послышались негромкие голоса. Потом заскрипело железо, и толстенная створка медленно открылась внутрь. Держа пистолет наготове, Серж шустро скользнул в проем.

За дверью обнаружился стражник. Один. Он неподвижным истуканом стоял посреди прохода, сжимая в одной руке факел, а в другой тяжелую булаву, заляпанную чем-то темным. Стражник пялился перед собой рыбьими глазами, и по подбородку у него стекала слюна. На второго стражника, лежавшего тут же с разбитой головой, Казаков сослепу наступил. Третье тело обошел. «Ну ни хрена себе парень поколдовал… Хотел бы я знать, что он еще может?!»

Впрочем, в данный конкретный момент Хайме, похоже, ничего не мог. Он обессиленно привалился к стене, хватая воздух ртом и утирая испарину со лба. Английский шевалье, едва ступив за порог, выпучил глаза, размашисто перекрестился и забормотал «Pater».

– Спокойно, Тедди, спокойно, – предостерегающе пробормотал Казаков. – Ничего диавольского, просто перепились ребята, повздорили да передрались, очень для нас кстати… Столбом не стой, помоги Хайме, он едва на ногах держится…