Время волков

- Ну значит хоть на что-то сгодилось, - бросил Орсон и вновь приложился к бутылке. Крякнул. Утер губы. - Получается так… Посты я все обошел, на стену поднялся. Стоят, как надо, к бою готовы. Крейнер им там инструктаж провел, - герцог отрывисто кивнул. - Вот только дворяне эти ваши, сэр…

- Они не мои, эти дворяне, - отрезал Раймонд, отрываясь от размышлений. - Они не мои, Орсон. И хотел бы я знать, чьи.

- Чьи-то они конечно есть… - раздумчиво сказал капитан, подходя к висящей на стене картине. - Понимаете, что здесь происходит, сэр?

Герцог не ответил.

Айтверн и Крейнер привели в боевую готовность охранявшие цитадель полки королевской гвардии. Солдаты были готовы к отражению штурма, да вот только маловато их оказалось… Впрочем, оборона не нападение, должно хватить. Крейнер отправил своих людей со срочным приказом в казармы, поднимать столичный гарнизон. Роты городской стражи должны были взяться за оружие и смять с тыла мятежников, когда - и если - те все-таки подойдут к замку. Интересно, на что все же надеются Лайдерс и его присные. Начинать сражение на тех позициях, что ему достались - полное безумие, королевский замок не взять с наскока, да еще тогда, когда в Лиртане хватает верных престолу войск. Все это выглядело настолько безумным, что не могло не настораживать. Повелитель Севера прежде никогда не казался таким уж глупцом, и не мог начать заведомо провальную игру. Было нечто еще, но Раймонд никак не мог понять, что. Заговор шире, чем кажется? Они до сих пор не узнали, кто еще из дворян примкнул к нему. Но сейчас в замке собралось немало владетельных господ… Именно поэтому Айтверн и приказал перекрыть все выходы из крепости и запретить придворным расходиться. Среди них вполне могли найтись мятежники - а значит, не следовало давать им возможности поднять свои расквартированные в Лиртане дружины. А еще Артур… К тому времени, как мост был поднят, а ворота - заперты, его в цитадели уже не нашлось, хотя посланные Раймондом слуги сбились с ног, ища молодого наследника. Проклятье, трижды проклятье всем демонам мира… Куда подевался мальчишка? В какую глупость он вляпался на сей раз? Неужели и в самом деле полез вызволять сестру? Лорд Айтверн сжал зубы. Нужно было поговорить с сыном, попробовать вбить ему в голову хоть что-то, объяснить, в какое положение они все попали… но никак не выпадало свободной минутки! А теперь Артур сбежал, и виноват в этом только он, его отец. Проклятье! Неужели он погубил сегодня не только дочь, но и сына?

- Интересный натюрморт, - заметил Фаулз, все еще изучающий старинное полотно - так пристально, будто никогда раньше его в жизни не видел. Айтверн мысленно поблагодарил капитана за то, что тот догадался о невеселых размышлениях своего господина и поспешил развлечь его беседой. Лучше уж разговаривать о картинах, нежели думать о том, что совершил.

- И в самом деле, интересный, - согласился герцог. - Потому здесь и висит.

Кисть умершего тысячу лет назад художника изобразила двух людей, остановившихся друг напротив друга в кругу стоячих камней, поросших мхом менгиров, что возносились к серому предзимнему небу. Один из мужчин был облачен в не по погоде легкие зеленые одежды, у него были правильные черты лица, настолько тонкие, что напоминали они застывшую воду или замерший туман, всего лишь на мгновение принявший зримую форму. Светлые волосы рассыпались по плечам, а пронзительные темно-синие глаза казались исполненными спрятанной от всего мира боли. Пальцы сжимали пряжку золотого пояса.

Второй мужчина, одетый в светло-серый камзол, замер в пяти шагах от первого, небрежно опершись на вогнанный в землю длинный меч, с обсидиановым лезвием. Лицом и телосложением он удивительно напоминал человека в зеленом, совсем как отражение, увиденное в зеркале или в сверкающем круге щита. Вот только волосы, стянутые украшенным сапфирами серебряным обручем, были черными, глаза - удивительного жемчужного оттенка, а кожа - очень бледной, чуть ли не прозрачной, с просвечивающими венами. Взгляд у опирающегося на меч мужчины был холодный, жесткий и вместе с тем какой-то отстраненный, нездешний.

Казалось, что эти двое готовы вот-вот шагнуть навстречу, преодолеть разделяющее их расстояние… лишь только непонятно, зачем. Может, чтобы пожать друг другу руки, а может - чтобы начать поединок.

Раймонд знал об изображенных на картине людях немало. Почти столько же, сколько о себе самом - его кровь, его проклятая и благословенная эльфийская кровь, позволяла иногда смотреть в прошлое своего рода… настолько далеко, что никто уже не помнил иных лет, и в хрониках о них не говорилось. Видеть образы из давно минувшего времени так, как обычные люди видят сны. Герцог Айтверн многое знал о прежних днях. Например то, что ни один из этих двоих на картине на самом деле не был человеком.