Время волков

Древко знамени, дотоле лежавшее на коленях у одного из всадников, взлетело вверх, примчавшийся ветер развернул полотнище, и оно затрепетало, как бьющая крыльями птица. На том знамени было выткано яблоневое дерево с мощным стволом и раскидистой кроной, с ветвями, усыпанными золотыми и сочно-красными плодами. Яблоневое дерево на царственно-синем фоне, на фоне густого летнего неба, бескрайнего, бесконечного, олицетворяющего могущество и мудрость. Этот яблоневый стяг реял на башнях Лиртана сотню лет назад, под ним ходили в бой иберленские дружины прошлых лет, ему клялись в верности все вассалы короны, вместе с ним жили и за него умирали. Ибо это было знамя Картворов, знамя древних королей, знамя прежних владык Иберлена, чья кровь иссякла на Дрейданском поле.

Казалось, что навсегда.

- С нами законный государь! - продолжал Мартин Лайдерс. - Пусть он сам назовет себя!

Человек в темном плаще скинул капюшон, запрокидывая голову навстречу людям на стенах, навстречу раскинувшемуся надо всеми небу, такому же глубокому и ясном, как изображенное на знамени, навстречу яростно пылающему солнцу. Даже отсюда Раймонд видел, как черты знакомого лица исказила улыбка. О да, герцог Айтверн видел похожие лица и прежде. В снах и фантастических грезах, что приносила ему эльфийская кровь, позволяя смотреть в минувшее, на старинных монетах, на картинах и парадных портретах. И то же самое лицо Раймонд Айтверн видел сегодня ночью, ибо именно этот человек привел его, Артура и капитана Фаулза на встречу с мятежниками, а потом даровал им жизнь, когда враги хотели убить их.

- Мое имя Гледерик Брейсвер! - закричал этот показавшийся ночью таким легкомысленным странный посыльный, весельчак и шут, навязчивый исполнитель заунывных песен, человек с лицом со старинной монеты. - Родившийся в Карлекийском королевстве! Сын Ларвальда Брейсвера! Внук Джерома Брейсвера! Правнук Торбина Брейсвера - что был единственным сыном Чарльза Картвора герцога Ризерранского, младшего брата Херрика Картвора, короля Иберлена! Я последний потомок династии Картворов, ваш истинный государь! И я пришел принести вам свободу! Ретвальды подлым вымогательством забрали себе престол, но отныне им станет владеть тот, кто имеет на него подлинное право! Я вернулся! - Назвавший себя потомком Картворов торжественно вскинул руки к небесам.

Понятно… Теперь понятно. Раймонд испытал дикое, совершенно неуместное сейчас чувство облегчения. По крайней мере, почти все детали головоломки складывались отныне в ясную картину. Этот парень - бастард… Или же не бастард, а потомок морганатического брака, велика ли разница. Брат последнего Картвора, умерший на два года раньше своего коронованного родича и считавшийся бездетным, все же прижил себе на чужбине ублюдка. А теперь потомок этого ублюдка приехал к воротам Лиртана и требует вернуть себе то, что считает своим. Интересно, кто кого первым отыскал, он Лайдерса или Лайдерс его? Не имеет значения, суть все равно остается неизменной… Как и того, что для большинства поднявших мятеж вельмож отыскавшийся наследник всего лишь повод добиться передела власти и урвать себе больший кусок, чем был. Лайдерс говорит красивые слова, но вряд ли в эти слова верит кто-то, помимо самого Лайдерса. И, может быть, Гальса… демоны пекла, этот молокосос тоже здесь, раз уж мятежники подняли Белого Коня. А Белый Конь держит юго-восток с тамошними урожайными землями и бритерскую границу, через которую проходят многие торговые пути. Ничего хорошего. Совсем ничего хорошего.

- Немыслимо. Да как он смеет? - проговорил Роберт Ретвальд, и Раймонд уловил в монаршем голосе нотки нарастающего гнева. Неужели в нашем владыке наконец начал просыпаться мужчина? Ретвальд шагнул вперед, к краю стены, расталкивая офицеров Крейнера и ошарашенных стрелков, и Айтверн даже не попытался его остановить. В конце концов, это правильно, чтобы король говорил с королем, даже если один король выпал у кошки из-под хвоста, а второй - легитимен до кончиков ногтей, но и ложки ко рту не поднесет без чужого совета. - Эй, ты, как там тебя! - бросил Роберт, удивительно в этот миг напомнив готового подраться с соседом деревенского мужика. Даже несмотря на доспехи и прямую осанку. - Кем бы ты ни был, у тебя нет власти здесь! Любой оборванец может объявить себя потомком королей, этого мало, чтоб занять трон! Сто лет назад Коронный Совет отдал Серебряный Престол моему предку, а не твоему! Я вообще не знаю, откуда ты взялся! Убирайся отсюда, пока тебе не отрубили голову!

Так, похоже, общение королей все же следует пресечь. Добра не выйдет. Айтверн, давя ругательство, схватил короля за локоть:

- Замолчите, ваше величество, - очень тихо и очень зло сказал герцог, - это не перебранка, а вы - не рыночная торговка. Дальше с ними буду говорить я. А лучше не говорить, а сразу драться. Вряд ли они разойдутся сами.

Однако человек в темном плаще уже продолжал: