Время Воронов (СИ)

Льюис тосковал. Он потерял свою жизнь, будущее и право называть себя порядочным человеком. Отныне он — злодей, который каждую неделю будет нападать на людей, чтобы удовлетворить свой нечеловеческий голод. А ведь когда-то он был уверен, что не опустится до преступлений, и всецело осуждал грабителей и убийц.

Ах, да, он еще и убийца. Чуть не забыл.

— Может заварить свежий чай? Этот уже остыл, — предложил Сольвейн.

— Завари. Ничего, что я тебя постоянно гоняю?

— Ты же Великий Ворон. Тебе по статусу положено. И не то, чтобы я был сильно занят. Служить тебе интересно: это вносит разнообразие в мою жизнь.

Сольвейн отложил книгу и забрал у Льюиса чашку. Прошло около двух недель с их знакомства, и они окончательно поладили, перейдя на дружеский стиль общения. Слышать слово «повелитель» из его уст Льюису не нравилось, и он попросил обращаться к нему по имени. Сольвейн удивился, но спорить не стал. Ему было девятнадцать, и он легко подстраивался под новые обстоятельства.

— Хотя господин Рейвен недоволен. Говорит, я — дурак. Он потратил целых две минуты, чтобы объяснить мне, что ты — главный, а мы все твои верные слуги и должны знать свое место. Но когда я сказал, что выполняю твой приказ, он отстал.

— Но так-то главный здесь он?

— Он был главным во Время Принца, когда командовать было некому. Господин Рейвен — достойный человек, взявший на себя ответственность за судьбы Воронов и нашу безопасность. Он и его бойцы выводят слабых на охоту и сами ловят для них добычу, — у Сольвейна хватило совести покраснеть и запнуться на этом моменте, — если появляются Рыцари, то они вступают в бой, вызывая удар на себя, пока другие Вороны сбегают.

— А с Принцем Ричардом они тоже сражались?

Сольвейн ответил не сразу. Его взгляд потускнел.

— Вороны, что сталкивались с ним, в убежище не возвращались. У Прекрасного Принца слишком много силы, чтобы от него можно было спастись бегством или хотя бы задержать.

Льюис замолчал и принялся легонько постукивать пальцем по чашке со свежим чаем.

Убивший убийцу считается злодеем или же героем?

Да какая разница. В основе лежит один и тот же поступок — отнятие у другого человека жизни. Количество убийц в мире не изменилось.

— В любом случае, господин Рейвен достоин уважения, хоть и несколько пугает. Иногда он бывает жестоким, но у этого всегда есть причины. Он строго поддерживает порядок в убежище и не терпит его нарушения.

— Где он сейчас?

— Учит Воронов летать и использовать магию.

«Вот и хорошо, — подумал Льюис, — что бы Рейвен ни говорил о моем положении, главный здесь явно он. Я не стану с ним ссориться. Буду сидеть тихо, общаться с Сольвейном и читать книги. И все будет нормально».

Рейвен заходил к нему не часто. В первый раз это случилось спустя день после охоты. Льюиса попытались заставить выступить перед обитателями убежища, но он наотрез отказался. Он был неплох в публичных диспутах, но ему обязательно нужно было подготовить речь, просчитать реакцию слушателей и продумать ответы на каверзные вопросы. О чем говорить перед такими же проклятыми, как он, Льюис не представлял. Рассказать о смерти Принца Ричарда? Его передернуло. Нет уж, он сам себя прекрасно осудит, а благодарности уже выслушал от Сольвейна. Рейвен тогда не стал настаивать и ушел. Второй раз неформальный лидер Воронов появился пару дней спустя, и беседа вышла несколько более долгой.

Хоть Льюис и знал, что Рейвен вроде как не должен ему вредить, он также понимал, что между теорией и практикой есть большая разница. Немалое количество слабых королей подвергалось давлению и издевательствам со стороны «подчиненных», вроде кардиналов, канцлеров и генералов. У Рейвена была сила. У Льюиса — ничего.

Да и выглядел «верный слуга» все еще как отпетый головорез.

— Не желаешь ли овладеть своей магией, повелитель? Я покажу тебе как использовать крылья, когти и чернильное пламя.

Льюис вспомнил, как обуглилось лицо Рыцаря под этим самым пламенем, и помотал головой.

— Не желаю. Это обязательно?

— Ты — Великий Ворон, — Рейвен взглянул на него с недоумением, — твоя сила столь огромна, что только Прекрасный Принц мог ей что-то противопоставить. Разве ты не хочешь использовать ее?

— Не хочу. Зачем она мне, если Принц Ричард мертв?

— Она может пригодиться вне убежища.

— Я не собираюсь выходить из него. Могу я не пользоваться этой магией?

Если бы кто-то раньше сказал Льюису, что он получит волшебный дар, но откажется что-либо с ним делать, он бы очень удивился. Но магия Воронов была темной, злой и направлена только на убийство. Убивать Льюис больше никого не собирался, так зачем ему черное пламя и острые когти, способные лишь резать и рвать?

— Можешь, — Рейвен справился с изумлением, — за твою безопасность отвечаю я. На самом деле, все, что от тебя потребуется — это беречь свою жизнь. Пока ты жив, Вороны непобедимы и свободны. Ты ведь не против, что другие будут покидать убежище? Или всем надлежит сидеть здесь?

Льюис покачал головой.

— Делайте, что хотите.

Рейвен улыбнулся. В сочетании с цепким, давящим взглядом, даже улыбка у него выходила жутковатой.