Читаем Время, вперед! полностью

Что касается профсоюзного туризма, то после реорганизации в 1969 г. ЦТЭУ в составе Центрального совета по туризму[146], наряду с отделами иностранного туризма республиканских советов ВЦСПС, было образовано Бюро путешествий и экскурсий для иностранных туристов. Руководящие работники, специалисты ведомства (включая гидов-переводчиков) готовились в Высшей школе профсоюзного движения им. Н. М. Шверника (Ленинград), Высшей профсоюзной школе культуры им. Н. К. Крупской (Москва) и на созданных в 1969 г. в подмосковной Сходне Центральных туристских курсах (позднее – Институт повышения квалификации работников туристско-экскурсионных организаций).

«Спутник» строил свою систему подготовки гидов-переводчиков с учетом опыта «Интуриста». Так, в 1960 г. на Московской базе «Спутника» были организованы учеба и стажировки переводчиков. Здесь же начали проводиться инструктивные семинары с гидами по 16-часовой программе. С 1974 г. Бюро международного молодежного туризма (БММТ) организовало 10-дневные семинары в Высшей комсомольской школе, а также в зональных и республиканских комсомольских школах. Самодостаточность курсовой системы определялась тем, что основную массу гидов-переводчиков, привлекаемых ведомством для обслуживания иностранцев (в том числе в международных молодежных лагерях), составляли преподаватели и студенты старших курсов педагогических и языковых вузов и школьные учителя языкового профиля. Помощь в деле подготовки гидов ежегодно оказывали Высшие курсы по иностранному туризму Главинтуриста. В 1974 г. руководство «Спутника» и ЦК ВЛКСМ вышли с предложениями в Министерство высшего образования СССР включить вопросы методики экскурсионной и информационно-пропагандистской работы в учебные планы студентов 4-х и 5-х курсов филологических и языковых факультетов[147]. Но эти предложения в то время не нашли поддержки сверху.

Отсутствие специализированных высших учебных заведений в сфере иностранного туризма делало систему подготовки кадров нестабильной, зависимой от внешних условий – сложностей межведомственного согласования кадровой политики, давления партийных постановлений и аппаратных решений.

Идеологический формат

Как уже отмечалось, специфика подготовки кадров иностранного туризма и прежде всего гидов-переводчиков определялась тем, что каждый работник «Интуриста» и других ведомств, занимавшихся приемом иностранных гостей, рассматривался как «идеологический боец». Иностранный туризм расценивался руководством страны как один из участков политической работы, где требовалось умение дать отпор носителям капиталистической идеологии. По определению руководителя ВОКСа А. Я. Аросева, гиды-переводчики играли «роль заградительных отрядов, которые идут впереди колонны»[148]. Отсюда пристальное внимание к идеологической составляющей подготовки гидов. К примеру, в 1932 г. специальная комиссия Наркомата просвещения и Правления «Интуриста» по проверке ЭПО МИНЯ отметила, что программы по пятилетнему плану, истории партии и искусствоведению были составлены «в духе меньшевистского оппортунизма и буржуазного формализма». Комиссия выступила против преподавания общественно-экономических и политических дисциплин на иностранных языках, так как это вело к «искажению марксистско-ленинских установок» и исключало партийный контроль преподавания «со стороны идеологической выдержанности»[149]. В этом же году Президиум Центральной контрольной комиссии (ЦКК) ВКП(б) и Коллегия Наркомата Рабоче-крестьянской инспекции СССР в совместном постановлении «О работе Государственного акционерного общества „Интурист“», отметив недостаточную работу по подготовке гидов, потребовали «обеспечить правильное, идеологически-выдержанное объяснение объектов показа»[150]. В общем, партийность, политическая благонадежность и идеологическая правоверность были поставлены над общекультурным и профессиональным уровнем переводчиков.

Во второй половине XX столетия, в условиях «холодной войны», ситуация с идеологической подготовкой гидов мало изменилась. В частности, принятое в декабре 1961 г. совместное постановление ВЦСПС, ЦК ВЛКСМ, «Интуриста» и Союза советских обществ дружбы и культурных связей с зарубежными странами (ССОД) нацеливало туристические ведомства на усиление пропагандистской составляющей иностранного туризма. В 1962 г. при горкомах партии были созданы специальные методические советы из представителей горисполкома, горкомов партии и комсомола, профсоюзной организации, экскурсионного бюро, «Интуриста», музеев и других организаций для контроля работы гидов[151].

Перейти на страницу:

Все книги серии Исследования культуры

Культурные ценности
Культурные ценности

Культурные ценности представляют собой особый объект правового регулирования в силу своей двойственной природы: с одной стороны – это уникальные и незаменимые произведения искусства, с другой – это привлекательный объект инвестирования. Двойственная природа культурных ценностей порождает ряд теоретических и практических вопросов, рассмотренных и проанализированных в настоящей монографии: вопрос правового регулирования и нормативного закрепления культурных ценностей в системе права; проблема соотношения публичных и частных интересов участников международного оборота культурных ценностей; проблемы формирования и заключения типовых контрактов в отношении культурных ценностей; вопрос выбора оптимального способа разрешения споров в сфере международного оборота культурных ценностей.Рекомендуется практикующим юристам, студентам юридических факультетов, бизнесменам, а также частным инвесторам, интересующимся особенностями инвестирования на арт-рынке.

Василиса Олеговна Нешатаева

Юриспруденция
Коллективная чувственность
Коллективная чувственность

Эта книга посвящена антропологическому анализу феномена русского левого авангарда, представленного прежде всего произведениями конструктивистов, производственников и фактографов, сосредоточившихся в 1920-х годах вокруг журналов «ЛЕФ» и «Новый ЛЕФ» и таких институтов, как ИНХУК, ВХУТЕМАС и ГАХН. Левый авангард понимается нами как саморефлектирующая социально-антропологическая практика, нимало не теряющая в своих художественных достоинствах из-за сознательного обращения своих протагонистов к решению политических и бытовых проблем народа, получившего в начале прошлого века возможность социального освобождения. Мы обращаемся с соответствующими интердисциплинарными инструментами анализа к таким разным фигурам, как Андрей Белый и Андрей Платонов, Николай Евреинов и Дзига Вертов, Густав Шпет, Борис Арватов и др. Объединяет столь различных авторов открытие в их произведениях особого слоя чувственности и альтернативной буржуазно-индивидуалистической структуры бессознательного, которые описываются нами провокативным понятием «коллективная чувственность». Коллективность означает здесь не внешнюю социальную организацию, а имманентный строй образов соответствующих художественных произведений-вещей, позволяющий им одновременно выступать полезными и целесообразными, удобными и эстетически безупречными.Книга адресована широкому кругу гуманитариев – специалистам по философии литературы и искусства, компаративистам, художникам.

Игорь Михайлович Чубаров

Культурология
Постыдное удовольствие
Постыдное удовольствие

До недавнего времени считалось, что интеллектуалы не любят, не могут или не должны любить массовую культуру. Те же, кто ее почему-то любят, считают это постыдным удовольствием. Однако последние 20 лет интеллектуалы на Западе стали осмыслять популярную культуру, обнаруживая в ней философскую глубину или же скрытую или явную пропаганду. Отмечая, что удовольствие от потребления массовой культуры и главным образом ее основной формы – кинематографа – не является постыдным, автор, совмещая киноведение с философским и социально-политическим анализом, показывает, как политическая философия может сегодня работать с массовой культурой. Где это возможно, опираясь на методологию философов – марксистов Славоя Жижека и Фредрика Джеймисона, автор политико-философски прочитывает современный американский кинематограф и некоторые мультсериалы. На конкретных примерах автор выясняет, как работают идеологии в большом голливудском кино: радикализм, консерватизм, патриотизм, либерализм и феминизм. Также в книге на примерах американского кинематографа прослеживается переход от эпохи модерна к постмодерну и отмечается, каким образом в эру постмодерна некоторые низкие жанры и феномены, не будучи массовыми в 1970-х, вдруг стали мейнстримными.Книга будет интересна молодым философам, политологам, культурологам, киноведам и всем тем, кому важно не только смотреть массовое кино, но и размышлять о нем. Текст окажется полезным главным образом для тех, кто со стыдом или без него наслаждается массовой культурой. Прочтение этой книги поможет найти интеллектуальные оправдания вашим постыдным удовольствиям.

Александр Владимирович Павлов , Александр В. Павлов

Кино / Культурология / Образование и наука
Спор о Платоне
Спор о Платоне

Интеллектуальное сообщество, сложившееся вокруг немецкого поэта Штефана Георге (1868–1933), сыграло весьма важную роль в истории идей рубежа веков и первой трети XX столетия. Воздействие «Круга Георге» простирается далеко за пределы собственно поэтики или литературы и затрагивает историю, педагогику, философию, экономику. Своебразное георгеанское толкование политики влилось в жизнестроительный проект целого поколения накануне нацистской катастрофы. Одной из ключевых моделей Круга была платоновская Академия, а сам Георге трактовался как «Платон сегодня». Платону георгеанцы посвятили целый ряд книг, статей, переводов, призванных конкурировать с университетским платоноведением. Как оно реагировало на эту странную столь неакадемическую академию? Монография М. Маяцкого, опирающаяся на опубликованные и архивные материалы, посвящена этому аспекту деятельности Круга Георге и анализу его влияния на науку о Платоне.Автор книги – М.А. Маяцкий, PhD, профессор отделения культурологии факультета философии НИУ ВШЭ.

Михаил Александрович Маяцкий

Философия

Похожие книги

60-е
60-е

Эта книга посвящена эпохе 60-х, которая, по мнению авторов, Петра Вайля и Александра Гениса, началась в 1961 году XXII съездом Коммунистической партии, принявшим программу построения коммунизма, а закончилась в 68-м оккупацией Чехословакии, воспринятой в СССР как окончательный крах всех надежд. Такие хронологические рамки позволяют выделить особый период в советской истории, период эклектичный, противоречивый, парадоксальный, но объединенный многими общими тенденциями. В эти годы советская цивилизация развилась в наиболее характерную для себя модель, а специфика советского человека выразилась самым полным, самым ярким образом. В эти же переломные годы произошли и коренные изменения в идеологии советского общества. Книга «60-е. Мир советского человека» вошла в список «лучших книг нон-фикшн всех времен», составленный экспертами журнала «Афиша».

Александр Александрович Генис , Петр Вайль , Пётр Львович Вайль

Культурология / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука