Время вспоминать

– Не думала, что слухи обо мне разнесутся по всему острову. Но вот дошло до того, что вы пришли ко мне, а не к колдуну. Впрочем, я вас понимаю, сеньора, - остановила она возражения Хоакины. - Всегда есть риск попасть к нечистому на руку синекожему и расстаться с деньгами из-за того, что вас просто запугают.

– Я не уверена, что дело не в ударе, - честно сказала Хоакина. - И мне не хочется прослыть там, где я сейчас живу, истеричной особой.

– Однако я вам вряд ли могу помочь. Я не практикую вуду, я всего лишь пользуюсь ее услугами.

– Я слышала про Договор, - качнула головой Хоакина. - Не знаю, что это, но полагаю, что вам помог талантливый колдун.

– Если можно так выразиться, - в тусклых глазах хозяйки дома зажегся странный огонек. - Хотите узнать, что такое Договор? Что ж. Я бы предложила вам кофе для приятной беседы, но сама передвигаюсь с большим трудом. - Она пошарила рукой, взяла стоящую у дивана длинную трость и махнула ей в сторону прикорнувшего в углу Педро. - Эй, мальчик, сделай нам с сеньорой кофе. На кухне есть все, что нужно.

– Как же вы живете одна? - спросила Хоакина, провожая взглядом вылетевшего чуть ли не бегом из гостиной Педро.

– Я живу с сыном, он сейчас на работе, - ответила донья Ана. - Именно из-за него я решилась на Договор.

В комнате повисла тишина. Хозяйка молчала, словно размышляя или погрузившись в воспоминания, а Хоакина не хотела торопить ее. Весь этот дом навевал какую-то странную дремоту, словно попав сюда, уже не надо было никогда никуда торопиться. И Хоакина бы не удивилась, если бы узнала, что донья Ана живет тут уже несколько сотен лет, вокруг нее меняется мир, а она сама остается прежней.

Молчание нарушил вернувшийся Педро, несущий поднос с кофейником, двумя чашками, сахарницей и даже небольшим блюдцем со сладостями. Донья Ана указала на столик за диваном, Педро его подвинул так, чтобы он оказался между ней и Хоакиной, поставил поднос и принялся наливать кофе.

– Все, все, мальчик, достаточно, - остановил его донья Ана. - Иди.

Она оперлась на трость, подалась вперед и принялась сама разливать кофе по чашкам. Хоакина придвинула ближе стул и хотела помочь, но вовремя поняла, что не стоит.

– Я родилась на острове Сан-Филиппе, что далеко к западу отсюда, - начала говорить донья Ана, когда они взяли по чашке и принялись за напиток. - На островах Акульего залива осталось гораздо больше колдовства, чем в цивилизованном мире. Впрочем, вы и сами уже это поняли, сеньора де Веласко. В детстве у меня была нянька, тогда еще рабыня. Она практиковала вуду, лечила всю плантацию и еще соседнюю деревню. Я была очарована ее умениями и даже просила научить меня. Однако родители узнали и строго настрого запретили близко общаться с рабами. Да и дара у меня не оказалось ни капли, как выяснилось много лет спустя. Няню отослали из домашней обслуги, а после отмены рабства она уехала на Пуэрто-Мариска, чтобы воссоединиться с семьей.

Получается, удивилась Хоакина, делая глоток кофе, донья Ана дель Торо не простого происхождения. Возможно, из колониальной аристократии. Неужели она собирается поведать гостье всю биографию?

– Так случилось, что я влюбилась в сына разорившегося бананового плантатора, - продолжала донья Ана, - но пожениться нам не разрешили. Его отец продал плантацию и уехал в город, а мой выдал меня за соседа. Однажды муж нашел те редкие письма, который писал мне Мигель, и пригрозил убить меня, если я не разорву связь с бывшим женихом. Мне пришлось под диктовку написать письмо, чтобы положить конец роману по переписке. Я так ненавидела мужа, что попросила рабов, то есть уже слуг, найти бокора и устроить мне с ним встречу.

– Бокор практикует злое колдовство? - спросила Хоакина, не уверенная в том, что правильно помнит то, что написано в книгах.

– Скорее не гнушается в средствах, - качнула головой донья Ана и сделала глоток. - Я хотела, чтобы муж умер от тяжелой болезни. Но бокор испугался проклинать такого влиятельного и богатого человека, и меня спас обычный несчастный случай.

Хоакина во все глаза смотрела на хозяйку дома, поневоле захваченная рассказом. И сильно надеялась, что та не собирается признаваться в убийстве и ставить ее в неудобное положение.

– О нет, - сухо усмехнулась донья Ана, видимо, заметив что-то в лице гостьи. - Всего лишь саблерогий бык. Муж любил бои быков, которые проходили каждую осень на Пуэрто-Мариска, самом крупном острове залива. И в тот раз взял меня с собой, чтобы не подозревать в измене. Бык взбесился, пробил ограждение, а муж оказался у него на пути. Видели бы вы это. Отпевание пришлось проводить с закрытым гробом.

– О господи, - вырвалось у Хоакины, которая была наслышана о том, как саблерогий бык мог изувечить человека. Сама она не любила эти традиционные развлечения и до сих пор счастливо избегала их.