Время вспоминать

Теперь же Хоакина, медленно спустившись по широкой лестнице с выстланными тонкой ковровой дорожкой ступенями, оказалась перед большими дверями, сделанными из того же голубого дерева, что в ее комнате. Поборов желание узнать, куда ведут похожие двери на противоположной стене, Хоакина толкнула створки. Она еще успеет совершить экскурсию по дому.

— Доброе утро. Я рад, что ты встала, ― сказал Фернандо, откладывая газету и поднимаясь со стула у круглого стола, на котором стоял поднос с чашками и с блюдцами, а рядом суетилась горничная Мария. ― Проходи. Выпьем кофе.

Хоакина последовала совету, но мягкий и удобный стул только усугубил испытываемую ею неловкость. Она словно вся сжалась изнутри, опасаясь, что получится так же, как при первом разговоре с мужем. С тех пор они общались мало, хотя навещал он ее каждый день.

— Благодарю, ― отозвалась Хоакина, наблюдая, как Мария ставит чашку, наполненную ароматным напитком. Запах куда приятнее и насыщеннее, чем в Аройо де Оро. Оно и понятно ― зерна были выращены тут же, на плантации, а не проделывали долгий путь на дирижабле или корабле через океан.

Хоакина сделала глоток, зажмурилась от удовольствия и улыбнулась. Может, жизнь в колониях не так плоха, если ты здоров, у тебя ничего не болит, и есть кофе. Свернутая газета подсказала, что сегодня на календаре третье марта. В Аройо де Оро уже прошла встреча весны, которую обычно отмечали пышными пирогами с мясом дичи.

— Чем ты намерена заняться? ― прервал тихое размеренное наслаждение кофе голос Фернандо.

— Посмотрю, что мне оставили соседи, ― ответила Хоакина. ― Соле говорила, кто-то даже заходил. Кто?

— Хорхе де Вега с женой. Его плантация, Розарий, граничит с нашей с северо-запада.

Имя ничего не говорило Хоакине.

— Тоже кофе? ― невпопад спросила она.

— Да. На Коста-Лунес почти все занимаются кофе. Это выгодно.

— Понятно. Еще я хотела прогуляться по дому, но… ― Хоакина посмотрела на замершую в стороне горничную. ― Подай-ка мне записки и подарки, Мария.

Приняв из темных рук, украшенных яркими браслетами, конверты и пару корзин с цветами и фруктами, Хоакина разложила все это на коленях и частично на столе и принялась жадно рассматривать. Ей надо было как-то справиться с не клеящимся разговором с мужем, а еще понять что-то о жизни здесь и о людях, с которыми она общалась.

— Так. Мне желают выздоровления Хорхе де Вега и Кармен Руис. От них апельсины. Потом еще сеньора Тереза де ла Серда. Какие красивые цветы. М-м-м… А вот и дон Пабло! ― с азартом воскликнула Хоакина и подняла взгляд на молчащего Фернандо. ― Пабло и Лаура Санчес. Кто они?

— Еще одни наши соседи, ― чуть улыбнулся Фернандо и отставил чашку с кофе. ― У дона Пабло плантация сахарного тростника. Лаура его дочь. ― Он вдруг нахмурился.

— Что такое? ― спросила Хоакина.

Фернандо медлил, глядя на нее, словно сомневаясь, стоит ли говорить.

— Я рассержусь, ― неожиданно для себя предупредила Хоакина.

Это было чистой правдой. Ей не нравилось, что муж снова не отвечает на ее вопросы. Но было в этом и нечто незнакомое, словно прорвалось сквозь пелену беспамятства от той Хоакины, которая любил Фернандо. Возможно, любила.

— Дон Пабло и Лаура в трауре больше недели, ― медленно начал Фернандо, не сводя с Хоакины внимательного взгляда. ― Умер его сын, Антонио. Вероятно, его убили.

— Господи. Кто?

— Даже если бы я знал, тебе это помогло бы? ― откинулся на спинку стула Фернандо.

Хоакина настороженно наблюдала за ним, но продолжения не дождалась. И она повернулась к стоящей недалеко горничной.

— Мария. А ты что-нибудь знаешь об этом?

— Что вы, сеньора, ― испуганно ответила та.

— Ты наверняка что-то слышала. И раз уж… мой муж не желает обсуждать эту тему, то я прошу говорить тебя.

— Хоакина, что ты?.. ― начал Фернандо, выпрямляясь.

— Не стесняйся, Мария. Я подарю тебе апельсины.

И Хоакина ободряюще улыбнулась синекожей девушке.

— А… ― она запнулась, кинула несмелый взгляд на Фернандо, а потом опустила глаза в пол и затараторила. ― По плантациям разъезжал полицейский из города. Спрашивал всех. Говорят, бедного сеньора Антонио зарезали. Но Санта из Хрустального ручья сказала, что колдовство это. Вроде видели странное существо тем вечером…

— Достаточно, Мария, ― остановил ее Фернандо. ― Ты можешь идти.

— Но…

Хоакина проводила глазами выпорхнувшую из гостиной горничную.

— Я хочу навестить подругу, ― заявила она, глядя прямо на мужа. ― У меня ведь есть подруги?

Ей показалось, что Фернандо сейчас резко откажет, особенно после странных россказней Марии, но он кивнул:

— Кармен Руис и Лаура Санчес. С ними ты общалась больше всего.

— Тогда я навещу Кармен, заодно поблагодарю за фрукты, ― решительно поднялась на ноги Хоакина. ― Лауре наверняка не до гостей. ― Она замерла от неожиданной мысли. ― Они знают, что я?..

— Новости и слухи у нас распространяются быстро. Но ведь ты не передумаешь идти, верно?

Хоакина покачала головой.

— Я возьму с собой Соле. И быстро вернусь. Хорошего дня.

Уже у дверей ее настиг тихий голос Фернандо.

— Если тебя не будет через два часа, я приду за тобой.