Время Вызова. Нужны князья, а не тати

В аэропорту Антальи выяснилось, что они с Каспаром Александровичем едут в один отель. В автобусе тот сел через два ряда, у стойки ресепшена он вежливо обменялся с Андреем мнениями о погоде, о море, которые они пока видели только из окна автобуса, но которое, по общему мнению, совершенно отличалось от Черного, о самом отеле, по мнению Андрея, слишком уж вычурном…

Вечером он еще пару раз раскланивался с Андреем в баре.

Так что на следующий день Андрей не выдержал и подошел сам. Каспар Александрович возлежал на лежаке у бассейна, раскинув голенастые ноги и накрыв голову смешной панамкой.

— Не помешаю? — неловко обратился к нему Андрей.

— Нет-нет, Андрей, что вы!

Каспар Александрович несколько потешно всплеснул руками и сел.

— Прошу вас, пожалуйста.

Андрей вздохнул.

— Я по поводу того нашего разговора.

— И что не так? — живо поинтересовался Каспар Александрович.

— Да нет, все так, просто… взволновал он меня как-то.

— Но это же хорошо! Когда людей волнуют такие вещи, это первый признак того, что они люди, а не… тушканчики или какие-нибудь еще зверьки. Понимаете, Андрей, — Каспар Александрович на мгновение задумался, — как бы это объяснить… Человек не есть нечто, что появляется в этом мире просто по факту рождения. Человек — это то, что может быть создано. Это — акт творения. Совершенный изначально Господом нашим и многократно повторяемый ПО ЕГО ОБРАЗУ И ПОДОБИЮ. Ибо если этот акт не будет повторен с каждым из нас, мы так и останемся зверьками. Неважно какими — тушканчиками или, скажем, волками или тиграми. На самом деле и то, и другое — зверьки, суть создания неизмеримо низшие и животные… Ой, я гляжу, совсем вас запутал. — Каспар Александрович рассмеялся. — Вы уж извините старика. Вы-то сюда отдыхать приехали, а я тут на своего конька… Ну ладно, купайтесь. А я в баньку схожу. Я тут записался на хамам, очень, говорят, полезно для моих старческих суставов…

— Да я не… — начал Андрей, но Каспар Александрович уже вскочил на ноги и, приветливо помахав ему, устремился к громаде отеля.

Следующая их встреча состоялась на следующий день. Причем Андрей, взволнованный новой порцией текста, вываленной на него у бассейна, весь вечер разыскивал Каспара Александровича по четырем ресторанам и трем барам, даже заглянул в баню и на всякий случай потолкался у ресепшена. Но тот как сквозь землю провалился. А на следующий день, не успел Андрей присесть за столик в баре у бассейна, как тут же сбоку послышался знакомый голос:

— Не помешаю, Андрей?

— Каспар Александрович! — обрадовался Андрей. — А я вас вчера искал.

— Да вы что! — радостно всплеснул руками тот. — А я, винюсь, после хамама взял да и заснул. Даже ужин проспал. Уж так меня размяли, так размяли… А что же, извините, у вас был ко мне за интерес?

— Да все ваши беседы. Я вот думаю, нас же уже вроде как изначально сотворили по образу и подобию божескому… то есть я понимаю, все это философские, так сказать, аллегории, но…

— Да не такие уж и аллегории, — задумчиво протянул Каспар Александрович, снимая ртом с вилки кусочек форели, — уж поверьте старику, мно-огое за свою жизнь повидавшему. А что касается сотворения… вслушайтесь в это слово. Co-творение, то есть совместное творение. Господь наш, при всем его всемогуществе, устроил все так, что сделать из… заготовки человека самого человека без нашего в этом участия невозможно. Это вызвано не столько даже действительной невозможностью или там нежеланием, а, скажем так, свойствами материала. То есть, говоря опять же аллегорически, можно, скажем, сделать меч из дерева, и очень даже легко его сделать, но это будет, прямо скажем, дрянной меч. Хотя и им можно будет, при удаче, убить. То есть совершить его предназначение… А вот чтобы сделать меч из стали, надо куда как больше повозиться — и руду добыть, и железо выплавить, и сталь сварить, и ковать долго… Но результат того стоит. Поэтому Господь наш и отмерил человеку столь много свободы воли и включил его долю труда в со-творение. Ибо, если все получается, то результат того стоит. — Он замолчал. Андрей тоже некоторое время молчал, размышляя над его словами, а затем тихо спросил:

— А если нет?

— Ну так никто и не обещал всем поголовно царствие небесное, — пожал плечами Каспар Александрович, а затем вдруг улыбнулся: — Ну ладно, кушайте, а то я своими философствованиями у вас совсем аппетит отбил. Я-то все схрумкал, а вы вон ни кусочка не съели.

— Каспар Александрович… — взвился Андрей.