Время взрослой веры. Как сохранить связь с вечностью

А что за генерация молодых священников пришла сейчас в Церковь? Вдохновенные, хорошо образованные и мотивированные, с христианским бэкграундом и, по моему ощущению, нестяжательные. Но когда один из них в 7-й раз советует мне читать лишь тоненькие брошюрки…

Владимир Легойда: Жуть какая.

…я не выдерживаю. Не могу, говорю, привыкла к толстым книгам. Недоволен: ибо он пастырь, а я овца. Мой первый духовник каждого человека считал живым космосом. И подозревал в уборщице возможность прочесть и постичь Бердяева.

Владимир Легойда: И правильно.

Я уж не говорю о постоянно звучащей в проповедях теме «Вот вы решаете, покупать или не покупать вторую квартиру». Какая покупка квартир?! Это самый бедный район Москвы.

Один молодой священник, в три раза меня моложе, узнав, что я журналистка, подмигнул мне и говорит: «Ну что, не всегда удается писать правду?» Я говорю: «Я про патриарха пишу. Ваш вопрос остается в силе?» Ну хотя бы подмигивание испарилось.

От обливающего меня спесью монаха в какой-нибудь «пустыни» меня всегда спасал 18-й пункт моей исповеди «Как же ненавижу мужчин!» (с оговорками, конечно) – спеси как не бывало. Мои грехи исправляют его грехи. А как быть вот с этими хорошими, молодыми, никого, кроме себя, не слышащими батюшками?

Владимир Легойда: Сравнивая своих великих духовников с молодыми священниками, не будем забывать, что реальность меняется. В эпоху наших духовников священников было мало, а люди, становившиеся ими, проходили через лагеря. Это была большая цена и другая реальность. В 90-е к советским священникам добавились батюшки «университетского призыва» – часто кандидаты наук. Первый курс семинарий сегодня – мальчишки 17–18 лет после ЕГЭ. Этим людям еще нужно дорасти до другого отношения к человеку. Мы не можем вложить им в голову опыт 50-летних старцев.

Церковь все это осознает. Мы острие своих задач долго направляли на признание нашего образования государством, на получение лицензий, переход на систему бакалавриата. И теперь надо обращать внимание на атмосферу в семинарии и время подготовки пастыря к исповеди.

Ну нет у нас пока для вас других писателей. Кроме этих мальчишек. Через 5–6 лет они станут священниками. Надеюсь, что хорошими.

А пока их с любовью терпеть?

Владимир Легойда:

Не уверен, что только терпеть. Давайте вместе с ними готовиться к ответам.

Разговоры вдогонку

О том, как плакать с плачущими

Владимир Легойда: Я задаюсь сам и не раз задавал своим гостям в «Парсуне» вопрос: чем отличается милосердие христианина от милосердия человека других религиозных или безрелигиозных взглядов. По факту, действию оно может ничем не отличаться. Но по мотивам, по отношению к человеку, наверное, отличается. Потому что за ним стоит какое-то глубинное понимание надежды, которую дает Бог. Мы недавно с сестрой обсуждали тяжелейшую ситуацию, мой добрый знакомый, однокашник, молодой, в общем, человек, очень тяжело уходил.