Время желаний. Другая история Жасмин

– Мы точно не знаем, кто стал жертвой второго взрыва, – с легким нетерпением повторил Сохраб. – Честно говоря, я понятия не имею, сколько у нас живой силы. Все это немного чересчур внезапно... и несколько менее организованно, чем я привык.

– Живая сила? Это же люди. Их убили. А потом воскресили из мертвых. И вынудили сражаться на стороне врага, пока кто-нибудь не упокоит их окончательно. Этому надо положить конец. Мы должны сделать так, чтобы людей перестали убивать. Сейчас же.

Последние слова дались ей с трудом. Ее трясло, и она едва сдерживалась.

– Жасмин, это война, – спокойно ответил Сохраб. – Странная, нечестивая, война. Возможно, ты немало читала о тактике, стратегии и истории войн в книгах... но сейчас мы в реальном мире. Люди получают раны, люди гибнут. Ты хочешь спасти Аграбу и Маруфа с детишками?

– Конечно, – сказала Жасмин, делая глубокий вдох. – Конечно.

Она подошла к дверному проему и взглянула на небо. Даже сквозь пыль от взрывов ярко светилась красная планета Ормозд, уже начинающая опускаться за горные пики. Противоположный край неба казался чуть более бледным, чем был совсем еще недавно. Совсем скоро рассветет.

– Я сделаю все, что нужно.

– Разумеется, принцесса. Ваши воины будут гордиться этой победой.

Отсалютовав, Сохраб вернулся в штаб отдавать очередные приказы.

Едва он повернулся спиной, Жасмин выскользнула в ночь.

Она плотнее запахнулась в одежду старясь скрыть лицо и фигуру По улицам туда-сюда сновали Уличные Крысы, исполняя возложенные на них задания, и она прошмыгнула среди них совершенно незамеченной. В толпе, неясно озаренной редкими факелами, царило необычное оживление. Люди, которые при обычных обстоятельствах никогда даже не заговорили бы друг с другом, сейчас болтали, строили планы, спорили и сообща готовились к новым делам. Жасмин никогда не приходилось участвовать в такой общей деятельности, и сейчас ей очень захотелось остаться и присоединиться к ним.

Но ничего не поделаешь, у нее своя судьба. И сейчас спасение Аграбы зависит от нее.

Она торопливо зашагала в темноту, оставив армию Уличных Крыс позади.

Она старалась держаться узких переулков, прячась от всех, кто оказывался слишком близко: испуганных горожан, свирепых грабителей, размахивающих ятаганами стражников. Город был охвачен таким смятением, что летучих патрулей она не опасалась: если они даже и заметят ее, то увидят всего-навсего еще одну перепуганную бегущую женщину, без оружия и без факела. Этой ночью у них определенно найдутся дела поважнее, чем охотиться за ней.

Она миновала дворик, где дым и огонь превратили все окружающее в размытую игру теней и отблесков пламени, но даже сквозь клубы дыма она разглядела темный силуэт огромного тигра, который метался по улицам, как грозный призрак.

Жасмин улыбнулась и помахала ему рукой, хотя он никак не мог ее видеть.

Громкий свист заставило ее поднять голову: еще четыре огненные стрелы пронизали ночное небо, начертав на нем исполинский Знак Раджи. Сигнал для Парисы, чтобы она подожгла башню.

Все идет по намеченному плану. Без нее.

Ну и хорошо.

Внезапно она увидела наконец то, что искала: одинокий красноглазый зомби выступил из темноты с ятаганом наголо, перегородив улицу и ожидая приказов.

– Опусти свой клинок, – велела ему Жасмин, делая шаг туда, куда был направлен неподвижный взгляд зомби.

Мертвец медленно поднял голову.

– Помнишь меня? Я принцесса Жасмин. Невеста, на которой хочет жениться Джафар. Я намерена сама явиться к нему. Отведи меня во дворец.

Хотя было вполне вероятно, что сейчас они крались вдоль стен, перебегая из тени в тень, навстречу собственной гибели, Аладдин все же не мог удержаться от мыслей, до чего здорово было бы жить во дворце.

Королевские бани оказались просторнее, чем иные из величайших мечетей и синагог в Аграбе. Высокие сводчатые потолки были отделаны белой и голубой плиткой, узор которой напоминал волны океана. Изящные ажурные ширмы из невозможно тонких пластин камня отделяли мужские бани от женских. В прохладном отделении, предназначенном для отдыха после пребывания в парной, была собственная кухня и винный погребок. Напор воды, льющейся из упрятанных под плитами пола труб, регулировался позолоченными кранами, а инкрустированные самоцветами фонтанчики радовали глаз совершенством искристых, как бриллианты, капель, которые отражались в настоящих бриллиантовых подвесках крохотных голубых масляных ламп.

Судя по всему, Моргиану посещали примерно те же мысли, разве что не с точки зрения «как бы тут пожить», а скорее «как бы отсюда украсть».

– Дубан, нам следовало наведаться в это место еще много лет назад.

– Думаю, Париса уже сделала свое дело, – сказал Аладдин, глянув в окно на звезды. – Значит, сейчас по плану мы должны срезать путь через зал для аудиенций и пиршественный зал, чтобы попасть в тронный зал. А уж там начнется самое сложное.

– Ну да. Украсть лампу и книгу и спасти семью Дубана прямо под носом у самого могущественного в мире колдуна, – со вздохом сказала Моргиана. – Почему мама никогда не предостерегала меня от подобных вещей?