Время желаний. Другая история Жасмин

Моргиана кивнула. Он вернул ей монету. На самом деле изображенная на монете тварь казалась ему больше похожей не на попугая, а на дьявола.

— А эти монеты, они… остаются? Не исчезают через некоторое время, не превращаются в черепки, как сокровища ифритов в старых легендах?

— Нет, ничего подобного, — пожала плечами Моргиана. — Никуда они не деваются. Они настоящие.

Аладдину это не нравилось. Он никак не мог выкинуть из головы горы древнего золота, похороненные в пустыне.

— А что с принцессой Жасмин? — спросил он наконец.

— Джафар собирается жениться на ней. Полагаю, чтобы закрепить свое право на трон.

— И она что, согласилась? Она хочет за него замуж?

— О да, не сомневаюсь, она просто сгорает от нетерпения стать женой бывшего визиря, который в два раза ее старше, и который только что убил у нее на глазах ее отца, и про которого все знают, что он злобный и жестокий тип, — хмыкнула Моргиана. — Когда ты успел так поглупеть, Аладдин?

— Но ведь она его не любит!

— Да кто ж его любит, — хихикнул Дубан. — Говорят, даже мамаша бросила его, когда он был еще младенцем, такой он был злющий.

— Да, но разве у нее есть выбор? — спросила Моргиана. — Ей еще повезло, что он не убил ее вместе с отцом. Возможно, они заключили нечто вроде сделки. «Ты выходишь за меня замуж и тем самым узакониваешь мои притязания на трон, а я за это оставляю тебе жизнь». А чему, собственно, ты так удивляешься? Обычно это первое, что вы, мужчины, делаете, когда добиваетесь власти. Наказываете всех женщин.

— Я не допущу этой свадьбы, — выпалил Аладдин.

— Эй, угомонись, — добродушно вмешался Дубан, хотя трудно было сказать, к кому именно он обращался, к Аладдину или Моргиане. — Аладдин, это ведь не будет публичная церемония, на которую ты можешь просто явиться и сказать: «Я возражаю против этого бракосочетания!» Все произойдет в личных покоях султана в его дворце завтра вечером, и присутствовать будет только самый узкий круг придворной знати. Поэтому сегодня и устроили парад — в качестве празднества для простонародья.

— А кстати… почему вдруг ты решил расстроить эту свадьбу? — с милой улыбкой поинтересовалась Моргиана. — Ты внезапно решил побороться за права женщин, угнетаемых султанским режимом, или есть другая причина, о которой ты нам не рассказал?

Аладдин задумался — не соврать ли. Обычно у него это здорово получалось — но только с чужими людьми. А эти двое когда-то были его самыми близкими друзьями.

— Это долгая история, — только и смог выговорить он.

— Интересно. Аладдин пропадает на несколько дней, в Аграбе все тут же встает с ног на голову, и вдобавок он вдруг решает заняться спасением принцесс, — хмыкнула Моргиана. — Бьюсь об заклад, что это будет долгая история.

— Что ж, у тебя есть время до завтрашнего вечера, когда ты начнешь изображать героя, — сказал Дубан, обводя широким жестом еду, подушки и воров помладше, которые принялись устраиваться поудобнее, чтобы послушать хороший рассказ. — Я смотрю, ты даже принес с собой собственный ковер, чтобы сидеть на нем, — добавил он, с сомнением косясь на свернутый коврик. — Это еще зачем?

— Это тоже часть истории, — признался Аладдин.

— Что ж, расскажи нам ее. Мы так давно не разговаривали… пора наверстать упущенное. Я не видела Абу целый век, — проворковала Моргиана, беря со стола виноградную гроздь и протягивая ее обезьянке. Абу принял подношение с неожиданной для него благовоспитанностью.

— Я не…

Договорить Аладдину не дали: в пещеру внезапно ввалилась целая орава младших членов шайки, совсем еще малышей. Они соскользнули по наклонному тоннелю, кувыркаясь и вопя, и тут же принялись толкаться за право первыми вручить свою добычу Моргиане и Дубану.

— Вот, госпожа, — сказал самый удачливый, протягивая ей раскрытые ладони. В них оказался золотой браслет и изумрудное ожерелье.

— Молодец, Дени! Кто следующий?

Воришки выстроились в ряд, демонстрируя ей все добытое за день, иногда даже такую мелочь, как пустой кожаный кошель или мелкую медную монетку.

— А я думал, что вам, Уличным Крысам, больше не было нужды воровать последние три дня! — заявил Аладдин обвиняющим тоном, воззрившись на Моргиану.

Она только пожала плечами:

— Я говорила, что нам не приходится воровать еду. Но парад на главной площади — самое удачное обстоятельство, чтобы… избавить от лишних ценностей всяческих болванов, одураченных колдовскими фокусами.

— Вот в этом-то и есть главная проблема между нами, — напустился на своих друзей Аладдин. — Да, я тоже вор, но я краду только то, что мне необходимо. То, что я не могу добыть иным способом. А для вас воровство — всего лишь повседневное занятие. Я вижу у вас тут прямо целая… организация, с учениками и подмастерьями, которые вырастают с мыслью, что воровство и грабежи — это нечто вполне допустимое!