Время жить

Разговор Жан-Жака с Мари, налагаясь на голос комментатора, монотонно перечисляющего цифры, напоминает игру в чехарду -- одна фраза перепрыгивает через другую. Луи уже не понимает, что же он слышит -- слова, похожие на непонятный ему ребус, которые читает сын, или голос из телевизора. Луи уже забыл, что собирался сегодня приласкать Мари, -- ему хочется одного: уйти к себе в спальню, закрыть дверь, уснуть и не слышать домашнего шума, грохота стройки, не ощущать головной боли, словно молотом бьющей в виски. Ему уже окончательно ясно -- он в своем доме чужой.

-- Как ты думаешь, Жан-Жак, Фидель Кастро прочел все свои книги, а? -спрашивает Симона.

-- Еще бы... Ведь он такой умный.

Луи улавливает имя Фиделя Кастро, но не понимает, что под ним кроется.

-- При чем тут Фидель Кастро?

-- Это мой прошлогодний учитель. Мы ходили к нему днем в гости.

-- Кто вы?

-- Все: мама, Симона, Ив, я...

-- Что ты болтаешь?

-- Кстати, -- вмешивается Мари, не двигаясь с места, -- чем ты занят в воскресенье?

-- Ты же знаешь, работаю в Жиньяке.

-- А освободиться бы ты не смог?

-- Нет. Надо закончить до дождей. А в чем дело?

-- Ты бы с нами поехал.

-- Куда это?

-- В Карро, с учителем Жан-Жака.

-- Мы его прозвали Фидель Кастро, потому что у него борода, -объясняет Симона.

-- С кем, с кем?

-- С учителем Жан-Жака. Мы встретили его в Куронне. Он подарил малышу эту книгу.

-- И ты была у него дома?

-- Да, с ребятами.

Треск позывных наполняет квартиру. Рев голосов сливается с криками толпы, размахивающей на экране плакатами: "Давай, Дакс..."

-- Алло, вы меня слышите, говорит Сент-Аман.

Жан-Жак сел рядом с матерью и сестрой.

-- Что все это значит? -- спрашивает Луи.

-- Это финал футбольного междугородного матча, -- отвечает Жан-Жак. -Дакс против Сент-Амана.

-- Да, нет, Мари, что за учитель, объясни-ка.

-- Алло, Леон Зитрон, вы меня слышите, алло, Леон Зитрон в Даксе... Дакс... вы меня слышите... Дакс меня не слышит.

-- Я спрашиваю, что за учитель, Мари!

-- Алло, Ги Люкс, я вас плохо слышу... Теперь, кажется, лучше.

-- Я же тебе сказала, тот учитель, который преподавал у Жан-Жака в шестом.

-- Леон Зитрон, как у вас там, в Даксе? Вас слушаем, Леон Зитрон.

-- Как его зовут?

-- Ксавье...

-- Здесь, в Даксе, царит необыкновенное оживление. Весь город на стадионе -- шум, пестрота, все возбуждены. Собралось по меньшей мере шесть тысяч человек...

-- Как?

-- Ксавье Марфон. Я несколько раз видела его в лицее в прошлом году, когда ходила справляться об отметках Жан-Жака.

-- А вот и мэр Дакса... Господин мэр, вы, разумеется, верите в победу Дакса...

Луи не слышит и половины того, что говорит Мари. Толпа, точно жгут, обвивает арену, все машут руками. Слово предоставляют какому-то самодовольному типу.

"Ксавье". Мари ощущает прилив нежности, произнеся наконец это имя. Она бессознательно медлила с ответом. Мари сказала мужу не всю правду и втайне рада, что он занят в воскресенье.

Треск и миганье на экране, выкрики, взрывы хлопушек, комментарии, которых она не слушает, -- все это только усиливает неразбериху в ее мыслях.

"Ксавье... matrona..." Смешно. Рассуждения Жан-Жака ее рассердили... "Ты воображаешь себя еще молодой... матрона... о чем ты думаешь?" Но ведь между ней и Ксавье ничего нет. И ничего не может быть.

Луи зацепился за слово "учитель". Это утешительно. Он представляет себе старого господина с бородкой клинышком.

-- Спасибо, господин мэр... Вам предоставляется слово, Ги Люкс.

-- Алло, Леон, последний вопрос, прежде чем вы передадите слово Сент-Аману: Рири, будет ли присутствовать знаменитый Рири?

-- Да, вот и он сам.

На переднем плане появляется невысокий, седой мужчина со счастливой хитроватой улыбкой.

-- Спасибо, Леон Зитрон.

Вопли стихают, на экране -- мельканье: трансляцию с Дакса переключают на Сент-Аман; оттуда тоже несутся крики.

-- Сент-Аман ничуть не уступает Даксу в энтузиазме, и, конечно же, на стадионе присутствует Йойо, популярный мэр Сент-Амана... Рядом с ним Симона Гарнье. Предоставляем вам слово, Симона Гарнье.

-- Что ты говоришь, Луи? Такой оглушительный шум, что я тебя не слышу. Шел бы ты лучше смотреть передачу и погасил свет на кухне.

Луи запивает еду большим стаканом вина. Он садится между Симоной и Мари. На языке у него вертится масса вопросов.

Приходят соседи и, тихонько извинившись за опоздание, усаживаются перед телевизором -- мужчина, женщина, пятнадцатилетний мальчик.

Начинается футбол, все сосредоточиваются на игре...

"Дакс выиграл у Сент-Амана..."

Завывания, аплодисменты, свистки, улюлюканье толпы превращают шуточные игрища в местную Илиаду, чьи герои оспаривают славу, бегая в мешках, перетягивая канат и разыгрывая пародию на корриду. И все это в полумраке гостиной отражает экран. Здесь болеют кто за кого. Поругивают толстяка Зитрона или уродца Ги Люкса. Восхищаются милашкой Симоной Гарнье... Луи чуть не разругался с соседом из-за спорного гола. Мари еле их усмирила.

Последняя вспышка фейерверка "Toros de fuegas" [Комическая коррида "Огненный бык" (испан.)], и на экране проходят заключительные титры с именами.

-- Чем мне вас угостить? -- спрашивает Мари.