Время жить

Прозвучал гудок, и Луи, удостоверившись, что Алонсо, как обычно, пошел в бар, оседлал мотороллер и поехал в Витроль. Там, расспросив прохожих, он без труда нашел домик Алонсо; дверь ему открыла эта степенная женщина.

-- Вы работаете вместе с Алонсо?

-- Да, мадам.

-- С ним ничего не случилось?

-- Вы прекрасно знаете, что нет.

-- Да заходите, заходите.

-- Извините, но у меня нет времени.

-- Зачем спешить? Вы знаете, что Алонсо явится домой не раньше половины девятого -- девяти. Да заходите же.

-- Уверяю вас...

-- Я вас не съем.

Улыбка на ее лице стала еще шире.

-- Вы пришли не случайно.

Она берет Луи за руку, подталкивает к столовой, довольно прилично обставленной.

-- Садитесь... Вы не откажитесь от пастиса?

Луи чувствует, что стена, высокая стена, белая и гладкая, смыкается за ним.

-- Может быть, вам ее заказать?

-- Нет, спасибо, я бы хотела купить ее сейчас. Извините.

В магазинах грампластинок в Мартиге все ее поиски ни к чему не привели. И вот Мари решила после обеда съездить в Марсель -- быть может, там удастся купить пластинку, которую она слушала тогда у учителя: сегодня утром ей вдруг захотелось услышать эту музыку вновь...

И заодно она бы навестила Жизель -- они столько времени не виделись.

Подавая угощенье, жена Алонсо подходит к нему вплотную. Луи пугает эта масса плоти.

Ну и воображение у Алонсо! Поистине не меньших размеров, чем эта женщина. Неплохо было бы разобраться, что она собой представляет на самом деле! И Луи невольно улыбается при мысли, до чего смехотворны иные выражения -- "женщина легкого поведения", например. Как вывернуться из этой нелепой ситуации, он понятия не имеет.

А она садится напротив за стол, накрытый нейлоновой скатертью.

-- Вы не пьете? -- осведомляется он.

-- Нет. Алонсо делает это и за меня. Впрочем, за ваше здоровье, мосье... Мосье как?

-- Луи.

-- Мосье Луи. Так вы пришли меня повидать. Очень мило с вашей стороны.

Луи молчит, чувствуя себя все более неловко. Безрассудная мысль, заставившая его приехать сюда, мысль -- а вдруг? -- растаяла, как снег на солнце.

-- Вы разочарованы?

-- Нет.

-- Значит, вам нравятся толстухи?

-- Мне пора домой.

Луи залпом выпивает пастис.

-- Не поперхнитесь. Как вы сказали?.. Ах да, "мне пора домой". Ваша жена начнет беспокоиться -- ведь вы женаты?

-- Женат, -- мямлит Луи.

-- Обычно они помоложе.

-- Кто?

-- Те, кого привлекает жена Алонсо.

Он увязает все глубже. Ему хотелось бы очутиться далеко-далеко от домика в Витроле, столь же спокойного, как и эта женщина, которая явно издевается над ним.

-- Чаще всего сюда приезжают новички.

-- Новички?

-- Ну, да, новички и в строительном деле, и во всех остальных делах тоже.

-- Это в каких?

-- В тех самых, мосье Луи, в тех самых, что и вас привели сюда.

И опять стены стискивают Луи, точно западня: только на этот раз он полез в нее добровольно.

-- Наслушаются они, как Алонсо жалуется на мои измены и ненасытность, выпьют как следует -- и сюда. Но ведь то молодые ребята, а вы вроде бы человек серьезный.

-- Я человек серьезный.

-- Ладно. Тех я еще понимаю, а вот вас...

-- Я пришел...

-- Случайно, да? Я жена Алонсо.

-- Знаю.

-- В таком случае, пошутили -- и хватит.

Подобно большинству старинных городов, Марсель не создан для такого оживленного уличного движения. Развинченность южан лишь увеличивает сутолоку.

Мари нравится эта кутерьма: треск моторов, скрип тормозов, храп мотоциклов, громкие возгласы и крикливые разговоры. Ей удалось припарковать машину недалеко от выезда на автостраду, за зеленой зоной, и она добирается до старого порта на троллейбусе.

Центр Марселя -- это Канебьер и несколько примыкающих к нему улиц. Остальное -- беспорядочное нагромождение домов либо вдоль бесконечно растянутых новых улиц, либо на холмах, что напирают на город с тыла и подковой охватывают гавань.

Когда Мари ходит по улицам Марселя, она всегда испытывает чувство раскованности и, что еще более странно, душевного покоя. В городе, перегруженном пешеходами и машинами, то и дело образуются чудовищные пробки, машины налезают одна на другую, сливаясь в пестрое месиво из автобусов, пикапов, троллейбусов, автомобилей различных марок; и все же Марсель не так угнетает и давит ее, как Мартиг. Да и большие дома, витрины универсальных магазинов поражают своим великолепием.

Мартиг -- жертва людского каприза; кому-то внезапно пришло в голову, что лучшего места не найти, -- и вот у некогда спокойной глади залива возник порт для танкеров, а вокруг сомкнулось гигантское металлическое кольцо нефтеочистительных заводов. В тесных коридорах улиц, где машины едут, как в туннеле, а на узких тротуарах едва могут разминуться двое прохожих, эхо многократно отдается от стен, а понизу стелются прибитые ветром затхлые запахи нефти, -- все это одурманивает и губит бывший рыбачий поселок.