Время жить

Она поднимает ему голову. Ее пугает это изможденное лицо, глаза, избегающие ее глаз, обострившиеся черты.

-- Мари! Мари! Мне крышка!

Плотину прорвало -- плотину гордости и ложного самолюбия. Доверие утверждается на пока еще зыбкой почве. Сначала он говорит сбивчиво, с трудом преодолевая себя, но потом, когда связь, давно утраченная, налаживается вновь, он уже легче разматывает тугой клубок своих страхов, тревог, беспомощных поисков.

-- Бедный мой Луи!

По мере того как ей открывается слабость мужа, Мари чувствует себя все сильнее. Теперь она должна быть сильнее его. Мари забывает, что она обиженная жена, и испытывает к нему лишь материнскую жалость.

Неумелый, но донельзя откровенный рассказ еще больше укрепляет Мари в ее решимости.

У меня стало одним ребенком больше, и этот -- самый слабый и беззащитный изо всех. Я должна взять его за руку, заново научить ходить, одну за другой вынуть все занозы, застрявшие в его теле, вернуть вкус к дому, любовь детей, покой... Это будет нелегко. Потребуется мужество. Надо будет набраться терпения и научиться выносить его таким, как он есть, -придирчивым, отупевшим от усталости.

-- Луи, ты переработался.

-- Я уже это слыхал от других.

Других! Мне больно это слышать. Другие видели то, чего не видела я. Они сказали то, чего не сказала я. Я считала себя непонятой, тогда как непонятым был он. Мне следовало понять его и, пока не поздно, удержать от падения.

-- Тебе нужно передохнуть, Луи. Ну хотя бы перестать работать сдельно.

-- Ты прекрасно знаешь, что это невозможно.

-- Я тоже могу пойти на работу.

-- Я не хочу. И никогда не хотел. Кто будет заниматься детьми, Ивом?

-- За ним присмотрит мама.

-- Нет. Я еще не помер. Немного выдохся -- это верно, да и все эти истории вышибли меня из колеи. Но я пока еще не сдался.

-- А нельзя ли что-нибудь придумать, Луи?

-- Что?

-- Почем я знаю. Чтобы прокормить семью, работать приходится все больше и больше. Куда это годится?

-- Конечно. Хозяева нас обдирают, и ничего тут не поделаешь.

-- А что если бы вы все сговорились и действовали заодно?

-- И ты в это веришь? Не строй иллюзий. Каждый бьется за себя, а на соседа ему плевать.

-- Если хочешь, мы еще вернемся к этому разговору, да и остальное от нас не уйдет. А пока тебе надо подлечиться -- это сейчас главное.

-- Говорю тебе, я не болен!

-- ...и отдохнуть. В этом году ты не брал отпуска.

-- В прошлом тоже.

-- Мы тебя не видим дома, даже по воскресеньям. А ведь ты нужен детям... и мне тоже.

Мари преодолела последнюю преграду -- победила в себе женщину, бунтовавшую из-за разочарования в муже, отказалась от своих мечтаний на пляжах Куронна и Жаи и стала тем, чем хотела быть, -- матерью. Отныне ей будет легко все принимать и отдавать.

-- Ты всем нам нужен, Луи.

-- Не знаю, Мари, я ничего больше не знаю.

Он улыбается чуть заметной грустной улыбкой.

-- Мари, как я боялся, как я боялся. Ведь я уже было совсем тебя потерял.

-- Не смей так говорить... Это я не хочу терять тебя. Мы вместе сходим к врачу.

-- Говорю тебе, я не болен.

-- Знаю, знаю, но доктор тебе что-нибудь даст для поднятия духа, вернет тебе силы... И потом, Луи, у нас должно оставаться время и на жизнь

Она ласково гладит волосы Луи. И ей кажется, что она отгоняет от него тревоги, мучения, боль. Ничего пока не наладилось, все испытания впереди, но она верит в свои силы.

С годами волосы Луи потускнели, но они такие же мягкие, тонкие и шелковистые, как у Жан-Жака.

--------------------

Составление и вступительная статья Ю. П. Уварова

Иллюстрации художника В. Л. Гальдяева

ф 84 Веркор и Коронель, Перек Ж., Кюртис Ж.-Л., Ремакль А.

Французские повести: Пер. с фр. / Сост. и вступ. ст. Ю. П. Уварова; Ил. В. Л. Гальдяева. М.: Правда, 1984. -- 640 с., ил.

Повести известных французских писателей, включенные в сборник, раскрывают основные черты "общества потребления" и показывают, в чем именно заключается его враждебность человеческим ценностям.

Четыре повести, представленные в этой книге, написаны известными современными французскими романистами. Они не похожи друг на друга ни своей биографией, ни творческой манерой, ни тематикой большинства их произведений. Однако этих совершенно разных писателей привлекла одна и та же тема. Это тема -- разоблачение антигуманистической природы, так называемого общества потребления с его культом вещей, денег, престижности, с его бездуховностью и безнравственностью. Авторы показали, какую страшную беду несет людям идеология потребительства, и вскрыли истоки ее широкого распространения.