Время жить

Он завертелся на диване. Ворохнулась тревога под сердцем: «Русский народ вымирает. Вот они, плоды перестройки и революции. Та-ак! И отчего же это происходит? Низкая рождаемость. Один ребенок в семье. Высокая смертность. Алкоголизм. Наркомания. Сердечко болит от такой разрухи. Но если так дальше пойдет, то нам кранты. И народу нашему, и государству.

И никто по этому поводу не горюет, не кричит, не бьет в колокола. Не гудит, не бьет в набат наша самая свободная в мире пресса. Не трещит телевизор. Почему? Да потому, что власть имущим эта правда не нужна, не выгодна. А народ как всегда безмолвствует. Да и не знает он этой ужасающей статистики.

Ну а я? Если понял раньше других. Чего молчать? Я ведь журналист как-никак, хоть и бывший. И у меня целая куча газет, в которых кто-то может рассказать о том, что происходит с нашим русским народом.

Впрочем, а нужно ли это самому народу? Он живет как во сне. Национального самосознания никакого нет. Вытравлено оно коммунистами, а то и вовсе запрещено. Нет теперь русских. Есть, по Ельцину, “россияне”. Вроде и русские, но какие-то они ненастоящие, не доделанные до конца. А сам я какой? Ну, я-то русский. Я после Казахстана быстро стал русским.

Вообще, интересный вопрос. Кто такие русские? Как их определять? Может, по крови? Вон сколько наших доморощенных патриотов в своих книгах требуют отделения зерен от плевел. Вроде ученые люди, академики, доктора наук, а плетут бог весть что. Даже в нашей деревне, Жемчужном, и то все нации перемешались, переженились друг на дружке. А уж в городах, там вообще, небось, сущая ересь получится. И как тут быть? Кто это будет определять человека на русскость? Комиссия? Как немцы арийцев определяли? По черепам?

Огромная страна. И везде люди живут. И говорят по-разному. И одеваются. На севере свои закавыки. На Кавказе – свои. А все считают себя русскими.

И понятное дело, нет человека вне нации. Спроси любого – кто он. Каждый ответит. А тут всех одним чохом определили в “руссиян”. Не-е, так не будет.

Надо хотя бы для себя разобраться в этом вопросе.

Для начала, наверное, это те, кто считает себя русским.

Правильно!

Если человек считает себя русским, это уже факт, что он хочет им быть.

Ну а если африканец считает себя таковым? Он, что, тоже наш? А по-русски ни бельмеса.

Значит, русский должен быть воспитан в нашей культуре. Знать язык, обычаи. Ну, иметь тот самый культурный код… А еще что?

Наверное, важно, чтобы он любил Россию. И что-то делал для нее. Эка я загнул. Ведь полно таких, которые свою страну ненавидят и называют презрительно “раш-ка”, “эта страна”.

Ну а религия играет роль? Вот иудеи своих считают, признают по религии. Даже из Африки привозят своих единоверцев.

Да, наверное, для полной русскости надо быть православным. Еще Достоевский говорил о том, что русский человек без православия… как же он там выразился? Сильно так… По-моему, “дрянь”!

Ну, и что же получается? Соответствует ли этим критериям то народонаселение, которое я вижу вокруг себя? Как-то не очень! Они не русские. Они, скорее всего, какие-то позднесоветские. Не до конца созревшие».

И Дубравин даже рассмеялся такому вот своему странному открытию.

«И когда же они окончательно поймут, что они русские? Когда им кто-то об этом расскажет? Как бы это не получилось по Шекспиру: “Пока травка подрастет, лошадка с голоду помрет”.

А что я могу сделать? Сегодня тех, кто отстаивает права русских, власти и либералы числят фашистами и маргиналами. Даже патриотов клеймят разными кличками. Хотя волков бояться – в лес не ходить!

Но я могу, в конце концов, хотя бы объяснить народу. Своему народу, что с ним происходит. Ведь они даже не понимают, не знают вот эту правду».

III

Три трупа лежали прямо у дороги. Лицом вниз. Со связанными сзади руками. В припорошенных белым снежком джинсах и черных куртках. Они уже замерзли до окоченения. Эти убитые в затылок люди. Главный оппозиционер. Его водитель. И охранник. Фотографию с места казни ему показал старый товарищ майор Юлдашев. Он же сегодня и рассказал последнюю новость:

– А ты знаешь, Анатолий, убийц взяли! Нашли.

– И кто это?

– Это наши отличились, – сообщил Серик и отвел глаза.

– Какие наши? – искренне удивился Казаков.

– Из «Арыстана»! Из нашего «Арыстана», где ты сейчас работаешь инструктором.

– Но как же так? Ведь без приказа они с базы ни ногой. Надо оружие получить. Технику. Этого не может быть…

– Значит, был приказ, – майор Юлдашев поднял глаза кверху. – Только никто в этом не признается теперь. Скинут на дураков этих. Мол, сами полезли… – осекшись на полуслове, располневший, в помятом костюме с пятнами Юлдашев вернул разговор к убийцам:

– Дураками они оказались. Полными идиотами.

– То есть?

– Взяли с убитых телефоны. И не догадались, что можно отследить человека не только по номеру, но и по тому сигналу, который издает сама трубка. А полиция, которая расследует это дело, вычислила телефон. Один из них его любовнице подарил. Его арестовали. Он сдал остальных.

Помолчал и добавил: