Время жить. Книга вторая: Непорабощенные

Нет, нечего и надеяться, что жизнь после свадьбы останется прежней. Обидно: развлекаться в свое удовольствие ему, понятное дело, никто не помешает, достаточно взглянуть хотя бы на его отца, но вот вылазки в город на какое-то время, вероятно, придется прекратить. Что позволено холостому юнцу, может оказаться не положенным для солидного семейного человека…

А может быть, он зря цепляется за свою старую жизнь? Они с Кээрт всегда находили общие темы для разговоров, им не будет скучно друг с другом. У них будут и приятные совместные вечера, и уютные посиделки вместе с мамой и другими родственниками. Они обязательно объездят всю планету, потом отправятся на Таангураи – в гости к родителям Кээрт, а то и посетят ту самую Филлину, о которой ему так интересно рассказывал маршал Гдэаск… А затем, наверное, у них появятся свои дети, и мысли о пустоте и никчемности жизни навсегда уйдут в прошлое…

Тоже мне, мечтатель… Кэноэ захотелось сплюнуть прямо в открытое окно, но он сдержался. Все равно, плевок только неэстетично застрянет в защитном гравиполе. Кто им разрешит так просто родить ребенка? Такие вещи находятся в ведении Управления Императорского Двора, которое тщательно следит за тем, чтобы число принцев и принцесс Императорского Дома не превысило установленные неизвестно кем пределы. Вон, двоюродный брат-кронпринц, хоть и старше почти на год, не только не женат, но даже не имеет официальной невесты…

С этой свадьбой они снова поймали его в сеть старых порядков и протоколов, из которой он ненадолго вырвался две дюжины дней назад. Неужели уже завтра придет конец с таким трудом завоеванной свободы? О, если бы Кээрт смогла разделить его мысли и стремления!…

Кэноэ шумно перевел дух. К чему жалеть о том, чего он не в силах изменить? Жизнь всего лишь бросает ему еще один вызов, и он постарается дать на него достойный ответ. Чего бы ни требовали от него традиции и правила, он постарается отстоять избранный им образ жизни, и лишь от него зависит, победит он в этой борьбе или потерпит поражение!

Далекий раскат грома словно подтвердил его решение. Гроза, вдоволь набушевав над левобережьем, уходила куда-то вдаль, и только дождь все еще продолжал скатываться по мокрым листьям.

Широко зевнув, Кэноэ понял, что сон готов придти и положить конец его терзаниям. Но перед тем как лечь в постель и заснуть, он снова закрыл окно.

Какой смысл поддерживать иллюзию свободы, когда он все равно заперт?

— Вставайте, ваше высочество! Вас ждет великий день!

Ну разве это не издевательство?

Только-только закрыл глаза, как в комнату тут же вваливается целая орава народу и начинает немилосердно будить.

Впереди, как всегда, неизменный Фруамс с халатом наготове. А уж за ним… Распорядитель торжественных церемоний в парадной форме Управления Императорского Двора, врач, массажист, даже банщик с двумя ассистентами…

А эти-то зачем? Неужели ему не дадут сегодня даже умыться самостоятельно?

Не дали.

Стоило ему лишь подняться с одного из трех голубых унитазов, как его тут же взяли в оборот. Облили тремя ведрами ароматной мыльной жидкости с запахом цветов, прошлись по всему телу четырьмя щеточками разной степени жесткости, прополоскали в пяти бассейнах с различной температурой воды и снова набросились на него с мылами, щетками и мочалками… И только совсем упарившись, передали еле живого пациента массажисту, уже разложившему наготове свой топчан, покрытый горячим мокрым покрывалом.

Умелый и интенсивный массаж взбодрил и оживил его, но ненадолго. На выходе из ванной комнаты его уже подстерегали парикмахер и два визажиста, набросившиеся на него с остервенением изголодавшихся хищников. Они трудились над ним целый час, и когда Кэноэ наконец-то увидел свое изображение в зеркале, он едва узнал себя. Скорее уж, это лицо, покрытое слоем косметики, и слащавая прическа, уложенная волосок к волоску, должны были находиться на обложке глянцевого календаря с изображениями известных артистов.

Но остальным это, кажется, нравится.

— Недурственно, — одобрительно гудит распорядитель, величавым жестом отпуская обслугу. — Теперь будем одеваться.

Как?! А завтрак?!

— Какой еще завтрак? В такой день, ваше высочество, вы должны быть выше всех плотских побуждений и не отягощать свой дух греховными мыслями.

Фруамс, добрая душа, протягивает на подносе чашку с густо-оранжевым витаминным напитком.

Ну что же, и на том спасибо. Говорят, в старину поститься перед свадьбой надо было чуть ли не трое суток… И как они только потом на самом празднестве ноги передвигали?…

И еще: бедная Кээрт, ей сейчас, наверно, приходится еще хуже…

Давно известно, что парадная одежда – это нечто роскошное и неудобное. Свадебный наряд Кэноэ был очень роскошным и очень неудобным – особенно, эта широченная голубая мантия, настолько густо расшитая изображениями звезд, солнц, сердечек и прочих символов счастья, что могла бы сойти за маскировочную сетку.