Время жить. Книга вторая: Непорабощенные

— Все-таки надо было осмотреть его грузовик, — сказал Хорт, продолжая какой-то спор. — По-моему, если у него сразу же после этой вспышки заглох мотор, одно с другим наверняка связано.

— Это все не важно, — энергично возразил Халлис. — Нам нельзя задерживаться. Зимние дни короткие, солнце скоро сядет. Поспеши, Эрчен.

Эрчен Хорт спешил, насколько позволяла ему дорога. Но спустя километр шоссе полностью скрылось под непроходимыми завалами. Одни деревья рухнули строго им навстречу, будто срезанные с размаху исполинской косой, другие торчали, лишенные ветвей, словно обломанные спички. За поваленным лесом виднелось обширное пожарище, от которого еще валил черный смоляной дым и вспыхивали кое-где запоздавшие язычки пламени. Ветер дул прямо в сторону пожара, как в исполинскую топку, и весь горизонт был затянут дымовой завесой.

— Проклятье! — выругался Халлис – Нам здесь не пробраться! Равель, доложи.

Равель Мэнсинг ненадолго склонился над рацией.

— У остальных то же самое, — виновато сообщил он. — Кроме нас, отправили еще две группы, но они столкнулись с завалами и пожарами. И еще передают, что точно такой же удар был недавно нанесен по Элерте. Снова очень яркая вспышка, мощная взрывная волна, а потом над городом образовалось огромная туча, похожая на гриб. Возможно, подобной бомбардировке подверглись и другие города. И еще одно сообщение специально для вас, господин Мергайдинг. Кажется, это ваш коллега, Стиннег Моранис. Он находится где-то к юго-востоку от Флонтаны. Передает, что ветер несет от города черную пыль. И что он никогда, он подчеркивает, никогда не сталкивался с таким высоким уровнем радиоактивности.

— Значит, это она, — устало сказал Мергайдинг. — Это конец. Конец всему…

— Послушайте! — возбужденно перебил его Эрчен Хорт, протягивая Халлису сложенную вчетверо карту. — Смотрите, здесь проходит просека, мы ее недавно проезжали. Если мы поедем по ней, через семь километров выберемся сюда. Видите, здесь нет больше леса, чистое поле. До самого города! Мы прорвемся!

Халлису хватило одного взгляда на карту.

— По местам! Мы едем дальше!

Узкая просека в лесу была вполне проезжей. Хорт медленно вел вездеход по неровной бесснежной колее, уже снова прихваченной морозом. Дан Мергайдинг понуро сидел на своем месте, не глядя по сторонам. Свою черную шапку он снял и нервно тискал ее в руках.

— Господин профессор, — вежливо обратился к нему Халлис. — Насколько я понимаю, вы пришли к выводу, что против Флонтаны была применена урановая бомба. Расскажите о ней, пожалуйста. Мы должны знать, с чем столкнемся.

— Боюсь, что начинать придется издалека, — Мергайдинг невесело усмехнулся. — Вы знаете, что из себя представляет уран?

— Знаем, — бодро сказал Мэнсинг, снова сдвигая один из наушников. — Самый тяжелый металл.

— Вы правы. Уран и в самом деле самый тяжелый из известных нам природных химических элементов. Он имеет порядковый номер 92 и атомный вес 237, это означает, что в его ядре содержатся 92 протона и больше ста сорока нейтронов. Из-за своей массивности это ядро неустойчиво и может самопроизвольно распадаться, хотя в природе это происходит довольно редко.

— Значит, искусственно этот процесс можно ускорить? — вырвалось у Вирты.

— Верно, — улыбнулся в ответ Мергайдинг. — Но, чтобы не слишком уходить в сторону, я опущу все подробности. Скажу только, что в начале шестидесятых вилкандские ученые Террано и Мери начали опыты по облучению ядер урана нейтронами. Они выяснили, что в результате возникают новые элементы. Несколько лет шел спор, что это за элементы, но в конце концов было доказано, кстати, в нашем Криденгском университете, что, захватывая нейтрон, атом урана как бы раскалывается на две части. Скажем, из одного ядра урана получается одно – бария, у него порядковый номер 56, и одно – криптона с 36-м номером.

— А вы тоже принимали в этом участие? — спросил Мэнсинг.

— Да, я входил в состав группы, хотя большую часть работы выполнили, конечно, наши радиохимики. Я, честно говоря, больше занимался приборами, нежели расчетами…

— А что дальше? — прервала отступление от темы Вирта. — Вы говорили, атом урана раскалывается…

— Да, ядро расщепляется на две части. И главное, согласно расчетам, при этом выделяется колоссальное количество энергии – больше ста миллионов электрон-вольт!

— Это насколько много? — осторожно спросила Кэрт Станис.

— Ну, чтобы вам было понятнее… Скажем, если расщепить все атомы урана, которые содержатся в одном кубическом метре порошка уранового оксида – это немногим больше четырех тонн – выделится достаточная энергия, чтобы поднять один кубический километр воды, который весит миллиард тонн, на высоту двадцать семь километров!

— Признаться, я все равно слабо могу себе это представить, — выразил мнение остальных Халлис.

— М-м-м… Тогда… Скажем, взрыв, свидетелями которого мы все были, могла вызвать бомба размером (Мергайдинг показал) с два кулака.

— Всего лишь?! — присвистнул Мэнсинг. — А почему мы ее не создали?

Мергайдинг криво усмехнулся.