Время жить. Сопряжение миров

Затормозить я не успевал. Единственным шансм было проскочить в узкий промежуток между обочиной и краем прицепа.

Я изо всех сил выкрутил руль, машина вильнула, темная масса оказалась совсем рядом и... Мне не хватило каких-то полуметра.

Потом должен был быть удар, но я его уже не почувствовал.

Очнулся я от того, что кто-то шлепнул меня по щеке.

– Константин, как ты?! С тобой все в порядке? – послышался чей-то взволнованный голос.

– Almost (почти), – с трудом ответил я по-английски.

И лишь потом удивился. Вопросы прозвучали на чужом для меня языке. Почему?

Я попытался разлепить веки, чтобы оглядеться, и снова зажмурился от яркого света. Впрочем, полежать спокойно мне все равно не дали – теперь досталось второй щеке. Пришлось открывать глаза.

Как выяснилось, надо мной склонился Профессор Селезнев из «Тайны третьей планеты». Нет, естественно, нормальный человек не может выглядеть, как персонаж из мультика, но в тот момент он мне показался именно Селезневым. Такое же вытянутое, угловатое лицо с выступающим острым подбородком, длинные черные волосы, нависающие надо лбом, большой нос и, главное, огромные квадратные очки.

«Марк?» – промелькнуло у меня в мозгу.

Оказывается, я откуда-то знал этого странного человека. Его звали Марк Брайтон, он был американцем, и он был моим начальником.

Каким еще начальником?!

Но додумать ответ не получилось, потому что Марк, увидев, что я пришел в себя, развил бурную деятельность.

– Как ты себя чувствуешь, Константин?! – воскликнул он. – Сиди, не двигайся, я сейчас попытаюсь открыть твою капсулу.

Какую еще капсулу?!

Я ничего, совершенно ничего не понимал. Но тут что-то снова щелкнуло у меня в мозгу. Как-то одним рывком, буквально в секунду, мне стало понятно, где я, и что со мной произошло.

Сейчас я сидел внутри большого вытянутого яйца длиной порядка двух метров. Нижняя половинка яйца была сплошной, внутри нее находилось удобное кресло-ложемент, к которому я был пристегнут крест-накрест широкими ремнями.

Верхняя представляла собой редкое переплетение плавно изогнутых металлических прутков, покрытых белой глянцевой краской – что-то наподобие ажурного кружева садовой беседки. Впереди, там, где должен был быть руль, была клавиатура, напоминающая компьютерную, и небольшой экран – примерно такой, как у электронной книги. Экран был темным, и вообще вся передняя часть капсулы напоминала яйцо всмятку. Это я, оказывается, вмазался прямо в стену.

Так, а откуда это яйцо вылетело?

Я оглянулся, насколько позволяли ремни, и увидел за своей спиной странную конструкцию, напоминающую хитро вывернутые американские горки. Она тянулась почти до самого потолка зала, если можно так назвать помещение размером с хороший крытый стадион.

Где-то на краю этой конструкции я заметил бессильно качающийся лопнувший рельс. Надо понимать, там должен был быть поворот, а я слетел с этого рельса и полетел сизым голубем… прямо в стенку.

Тут я скосил глаза влево, и мне конкретно поплохело. Вплотную к тому месту, где завершился мой недолгий полет, к стене была прикреплена некая металлоконструкция с торчащими штырями. Отклонись я в сторону всего на полметра, и нанизался бы на эти штыри, как жук на булавку.

Марк к тому времени справился с запорами и сделал какое-то движение, от которого капсула разошлась, словно раковина, на две половинки.

– Константин, попробуй вылезти! Как твои ноги?!

Какой-такой Константин?! Меня ведь зовут совсем не так! И как я вообще здесь оказался?!

Я вдруг вспомнил несущуюся в ночи «Мазду», внезапно выросший на пути грузовик и ощутил какую-то неприятную слабость.

«Константин Васильевич Пашкевич, 32 года, 2185 года рождения, не женат, детей нет. Пилот космического корабля «Одиссей»

Новая порция информации, всплывшей из глубин моего мозга, буквально вдавила меня в кресло.

Вы что, хотите сказать, что я попал в будущее?!

Сегодня 20 сентября 2217 года, суббота, половина шестого вечера, снова услужливо подсказал мне кто-то внутри.

В ужасе я поднес руки к лицу и вдруг обмер.

Это были не мои руки! На тыльной стороне среднего и указательного пальцев правой руки у меня был тонкий шрам – память о том, как я в детстве рассадил их о колючую проволоку. На этих пальцах не было никакого шрама, и вообще, они были длиннее, тоньше и как-то ухоженнее моих.

Еще один взгляд на себя. Я был одет во что-то, напоминающее дорогой спортивный костюм, мягкий и совершенно не стесняющий движения, из гладкой, приятной на ощупь, материи. Цвет – светло-синий с серыми вставками. На голове – шлем, по ощущениям похожий на велосипедный. Ноги… с ними все в порядке, ничего не болит, пальцы шевелятся. Обуты в какую-то мягкую и очень удобную обувь без шнурков, молний и застежек…

Тут сеанс самопознания пришлось прервать, потому что Марк, не дождавшись от меня никакой реакции, начал сам вытягивать меня из кресла. И не только он один – откуда-то набежала целая толпа народа в таких же как у меня костюмах, только разных цветов. Естественно, я всех их знал. Ведь они были моим экипажем!