Время животных. Три повести

– Да уж, работают местные мусора, в натуре, с блеском! – кивнув вернувшемуся Лёхе на приёмник, зло сообщил Санька. – Сколько левой капусты нагребли за эти дни! Одно слово – «Чистый город»! Потом Санька молча глотал пиво, а Лёха рассказывал ему горькую историю о том, как он пытался защитить свой бизнес, за что и попал сперва «на бабки», а потом и за «колючку». Больно всё это было вспоминать даже сейчас, когда вроде бы всё встаёт на свои места и в семье, и в бизнесе, и даже появились мысли баллотироваться в Городской Совет…

– А тюрьма? – с некоторым недопониманием спросил Санька.

– О, тюрьма-тюрьма! – Со странным воодушевлением воскликнул Лёха. – Пришли, Саня, такие времена, когда тюрьма может сыграть в политической судьбе и положительную роль. Тем более, учитывая, что я не за кражу или разврат малолетних отбывал, а фактически за противодействие чиновникам, которые хотели разорить моё предприятие, мою семью. Я обязательно подам на реабилитацию и компенсацию морального вреда. Юрист, которого ты видел только что, уже готовит документы. Я и вас-то позвал, честно говоря, втёмную. Хотел, чтобы вы помогли мне на выборах и, конечно, заработали на них. Но теперь, Сань, Быкино присутствие в моей команде неуместно. Конкуренты обязательно до всего докопаются, и тогда на меня запросто повесят и наркотрафик, и ещё чёрт знает что. Придётся оправдываться, а оправдание – это конец для любого начинающего политика!

– Мне, наверно, тоже лучше сваливать, – нерешительно выговорил Санька. – Менты уж очень ненадёжные люди. Во-первых, за деньги мать родную продадут! А во-вторых, этот Спицын, животное, уверен, затаил на тебя злобу и при случае наверняка захочет отомстить.

– Ты думаешь? – серьёзно спросил Лёха и озабоченно потёр виски.

– Я почти уверен, – решительно тряхнул смоляной прядью Санька. – Лучше я уеду до более светлых времён.

– Саня, давай сделаем так, – признательно склонив перед Санькой голову, подытожил машинный разговор Лёха. – Поскольку ты не виноват во всей этой канители, но оказался крайним, я должен как-то смикшировать это.

– Что сделать? – не понял Санька, буквально засверкав любопытством. – Я что-то такой фени ещё не слыхал. С зоны притянул? Смикшировать – это что-то типа «замириться»?

– Типа того, – согласился Лёха. – Если точнее, то смикшировать – это сгладить, сделать незаметным. Короче, если касательно тебя, то это значит признать свою вину и хотя бы частично компенсировать твои неудобства. Словом, я дам тебе деньжат на первое время, чтобы ты малость отошёл и переориентировался. Опять же, о работе тебе надо подумать, походить, поторговаться насчёт достойной зарплаты. А когда деньги есть, делать это удобней. Работодатель сразу чувствует уверенность, самооценку, опыт, наконец. Понимаешь, это чистая психология! В это время «Волга» подрулила к станционному крыльцу, и Санька увидел понурого Быку.

Коньяк пили на берегу Финского залива, в чрезвычайно странном месте, на узкой песчаной косе, которая разделяла какие-то груды искорёженного металла и собственно воды залива, по которым кое-где вдали сновали стремительные «кометы» – то в Кронштадт, то обратно.

– Нет, я тебя положительно не понимаю, Алексей, – горячился адвокат Эдуард Львович, – зачем ты привёз нас в эту задницу?! Тут же сплошное разложение механической цивилизации! Закат Европы – и больше ничего!

– Вот и хорошо, – упрямо защищал свой выбор вчерашний зэк Лёха Тарасов. – Пусть они запомнят надолго эту питерскую поляну, это, блин, ржавое окно в Европу. А природы они найдут и у себя. Да, там у них и искать не надо. Она – везде, а такого вот грандиозного вторчермета и по всей стране не найдёшь! Эрмитаж по сравнению с этим местом на заливе отдыхает! Ни один сюрреалист не напишет такого уникального пейзажа! Разве что у Сальвадора Дали есть что-то похожее… по интонации.

– Ну, ладно, – стал соглашаться адвокат. – Ты мужиков только не грузи! Пусть они лучше Шишкина с Репиным любят! И Левитан у них там в Плёсе жил!

– Пусть любят, – согласился Лёха и предложил первый тост за тех, кого мы любим, и кто нас ждёт. Санька согласился, похвалил за душевный тост, с удовольствием со всеми чокнулся но, выпив, вдруг подумал: а кого я собственно люблю, и кто меня на этом свете ждёт? Но, не успев даже попытаться ответить на этот вопрос, он вдруг увидел над темнеющей гладью залива мерцающий зрак звезды. Видимо, она опять куда-то звала.

Глава семнадцатая