Время жизни. Акт I: Огонь (СИ)

— Килия, — неожиданно окликнул её Фрид. — Я... хотел спросить кое-что.

— По поводу воспоминаний? — бросила она как ни в чём не бывало.

Ученик не торопился с ответом. Он чувствовал, как воздух вокруг сгустился, как вся эта тема с воспоминаниями отчего-то ощущалась чрезвычайно неприятной:

— ...Ты забирала их?

— Да. А что?

— «А что»? — удивился Фрид, слегка закипая. — Это же мои воспоминания! Не ты ли просишь доверять тебе?

— Вот именно — доверие! Ты сам согласился стереть эти воспоминания, поэтому, когда придёт время, я любезно тебе их верну. А пока не делай из меня злодейку.

— Тогда что за история у тебя с Инерай? — продолжал давить Фрид, пытаясь вывести её на чистую воду. — Почему она тебя так... боится?

— Боится? — Килия засмеялась. — Да она горло мне готова перерезать от злости, но, увы, не может этого сделать, — юный бог огня резко изменился в лице. — Я разлучила её с братом. Заключила сделку. В обмен на её мозг и хакерские навыки я расскажу ей, где он находится.

— Так почему тебе просто не дать им встретиться? Инерай больше не будет тебя ненавидеть, да и к тому же останется добровольно помогать.

— Ах, Фрид, если бы всё в мире решалось простым «дай ей то, что нужно; скажи ей всю правду» мы бы сейчас с тобой вряд ли разговаривали! Люди часто принимают желаемое за действительное. И Инерай одна из них. Так называемый братец пытался её убить, а Инерай об этом, походу, забыла.

— Тогда почему ты просто не объяснишь ей это?

— И тогда что? — Килия приближалась к его кровати. — Она станет больше мне доверять? Расхочет встречаться с братом? Встанет на мою сторону? — она склонила голову влево, слегка разведя руки в стороны. — Я уже говорила: душа богов срастается с душой человека, и все предубеждения прошлого становятся убеждениями настоящего. Никто из богов не верил мне. Не верит. И не будет верить, — плавное движение кисти всполохнуло пламя свечи.

— Но я же верю!

Уголки её губ сами потянулись вверх. Она взирала на него с лёгкой улыбкой. Такой, что её ненависть, смешанная с любовью, восхищением и наслаждением, едва угадывалась в отработанной маске.

— Ты особенный. Фрид.

15. IMAGE -MATERIAL- (Материальные изображения)

«Ещё». Красные от холода пальцы почти онемели, ноги еле держались, стоя по колено в снегу, пот замерзал прямо на коже, связывая ледяной коркой всё тело, а холодный воздух обжигал лёгкие. Фрид с самого утра целый день бегал по полю, принимая прямые удары богини мороза и сжигая их за секунду до попадания. Очевидно, не каждая из попыток выдавалась удачной — наоборот, большая часть из них попадала прямо в цель, из-за чего юный бог огня и не мог позволить себе закончить эту тренировку раньше, чем достигнет приемлемого для себя результата.

Инерай создала очередную иглу льда и с размаху бросила её во Фрида. Выставив правую руку вперёд, он принялся нагревать ладонь, словно намеревался выстрелить из огненного бластера, но вместо этого накапливал энергию, создавая щит из жгучего пламени, что было способно растопить лёд в одно мгновение. Диаметр запускаемых Инерай сосулек превышал обхват его руки, из-за чего при плавлении маленькие частички снега подобно осколкам разлетались во все стороны, задевая и царапая кожу. И несмотря на все старания расширить этот предел в создании области плавления с сохранением её мощности, Фрид никак не мог полностью нейтрализовать удар, поэтому ему приходилось довольствоваться минимизацией урона.

Ледяная игла влетала в руку и с треском и отлетающими осколками исчезла в ладони.

«Ещё», — поднял левую Фрид — правая отказывалась двигаться.

Богиня мороза вновь, потакая его желаниям, создала ледяную иглу и пустила её в сторону парня. Он всё ещё оставался обычным человеком, непробудившимся богом, и его энергия постепенно иссякала, а силы были почти на исходе. Инерай как никогда раньше хотела поскорее закончить эту тренировку, чтобы скорее поиграть в компик, но упрямый парнишка никак не мог угомониться, пытаясь прыгнуть выше головы. И во всём вина наставлений Килии: «Действуй, исходя из его желаний. Он мальчик мечтательный, добрый, и чем раньше он поймёт свой лимит, тем лучше». Однако на деле Фрид, видимо, был готов, скорее, довести себя до смерти, нежели сдаться, и эта перспектива действительно пугала.

Через несколько секунд после принятия удара юный бог огня упал в снег. Когда он поднялся, Инерай заметила, что его левой руке стало ещё хуже из-за того, что ему не удалось полностью растопить льдину. Но даже так он снова выставил её вперёд.

«Ещё!»

— Достаточно, — схватила его руку Килия. — Снежинка! Можешь быть свободна! — крикнула она и вновь повернулась к ученику: — А у тебя суицидальные наклонности — это врождённое, как погляжу.

— Нет, погоди... — останавливал он богиню. — Инерай! — пытался окликнуть её Фрид, но вместо одобрения наставницы получил смачный удар в живот, отозвавшийся по всему телу, что каждая царапинка, каждая обездвиженная конечность разом вспыхнули волной обжигающей боли.