Время жизни. Акт I: Огонь (СИ)

Фрид упал на колени. Он бросил взгляд на мрачное небо, пока его слёзы, смешиваясь с каплями дождя, непрерывно падали на руки. Дикий крик вырвался из его груди. Она пробыла в его жизни всего шесть месяцев. Всего шесть месяцев, но он чувствовал, словно они были связаны всю жизнь, словно она была рядом всю жизнь. Наблюдала, наставляла, не давала пойти не туда, давала ему смысл жизни! И даже теперь, когда её не стало, её поучения, её надежды, её желания, — всё двигало Фрида только вперёд.

— Всё, что должно произойти, — произойдёт... — хрипя, бормотал он. — Нельзя изменить действие, можно только перенаправить его характер...

Он пытался улыбнуться, но уголки его губ безуспешно тянулись вниз. Тогда Фрид попробовал засмеяться — очень искусственно, очень сломано. Он закрыл лицо руками и просидел так несколько минут, пока слёзы не прекратились. Пока не засияла лёгкая, солнечная улыбка, дарящая веру в светлое будущее.

Шон, что был крайне обеспокоен состоянием друга, испугался, увидев его радостным. Но секундой позже закончился дождь, рассеялись тучи, и сквозь тонкие слои облаков на них взирала белая луна. Этот белый блин горел так ярко, что буквально выжигал свой образ в памяти, затмевал все светящиеся вокруг звёзды, у которых было куда больше значения, чем у маленького спутника планеты. Шон вновь перевёл взгляд на своего друга: на его заплаканно красные глаза, исписанные слезами щёки и улыбку в форме полумесяца. Он любил её. Любил сильнее, чем когда-либо любил Милакриссу.

«Милакрисса...» — образ девушки всплыл в воспоминаниях Шона. Из его глаз покатились слёзы. Бог воды вытер щёку и удивлённо уставился на блестящую жидкость. «Я... плачу? Почему?»

Он поднял голову на всевидящую луну. Их длинная ночь только начиналась. И несмотря на это, однажды... на горизонте снова должно было взойти солнце.

Эпилог. March: Hills to Climb (Март: холмы, что нужно преодолеть)

«Полиция до сих пор выясняет причины вчерашнего пожара в местном университете, в результате которого по предварительным данным погибло 4 человека, 9 находятся в критическом состоянии, ещё 20 получили ожоги 2 и 3 степени. Инцидент произошёл в одиннадцать утра по местному времени на третьем этаже здания, где предположительно началось возгорание. Возбуждено уголовное дело».

Экран телевизора потух.

— Нам пора, — похлопал Шон по плечу друга.

Фрид встал с дивана, взял сумку, набитую вещами, и проследовал к входной двери. Оглядываясь, они прощались с бесчисленными воспоминаниями, что объединяли их с этим местом: небольшая квартирка подарила им иную жизнь, стала символом их прошлого. Простого, смешного, жизнерадостного, беззаботного, мирского. Прошлого, что теперь бросало в новое приключение. В новый этап их жизни.

Они сели в машину, что волшебным образом оказалась рядом с домом после событий на реке — возможно, в боге пространства было что-то хорошее, — и отправились в путь. Их целью стал соседний город в четырёх часах езды, где жила одна немаловажная особа.

— Знаешь, мы, конечно, можем играть в молчанку всё это время, если хочешь, но мне лично будет тяжело рулить с закрытым ртом, — признался Шон, пытаясь выудить у Фрида тему для разговора. — У тебя ведь наверняка тысяча и сто вопросов.

— Не особо, — меланхолично разглядывал он проезжаемые пейзажи за окном.

— Хорошо, тогда у меня вопрос: что тебе сказала Килия? В чём твоя миссия? Она просила присмотреть за тобой, помочь спасти мир, но... в чём конкретно это спасение?

Взгляд Фрида задумчиво качался из стороны в сторону.

— В Боге Жизни, — ответил он. — Я должен убить его.

— Ого какое престранное имечко, — поморщился Шон. — Но разве им не может оказаться кто угодно из богов? Вода — это жизнь. Воздух — это жизнь. Даже огонь в каком-то смысле — тоже жизнь. Так как мы найдём этого Бога Жизни?

— ...Я пока не знаю. Но нам нужно найти больше союзников и узнать как можно больше о прошлом. Либо же вернуть божественные воспоминания...

— О-о, звучит разумно. Так куда мы едем, капитан?

— Увидишь, — мягко улыбнулся он.

Шон, не дожидаясь неловкой паузы, выбрал файл на дисплее машины и включил любимую песню Фрида, напевая мотив. Бог огня глубоко вздохнул, расплываясь в улыбке. Всю оставшуюся дорогу они провели в обсуждении своих занятий во время их ссоры, удивляясь собственному ребячеству и глупости; в рассказах о свободе, что ныне дана им, и о желании отправиться в путешествие в какую-нибудь из стран Европы; в свежих историях, услышанных от посетителей бара; в глупых шутках, понятных только им двоим.

Благополучно добравшись до места назначения, они устремились вдоль калитки с колючей проволокой, пролезли сквозь мелкую дырку, преодолели овраг и направились дальше.

— Ё-ёбаный в рот, Фрид, куда мы идём? — плакался Шон, пробираясь сквозь полу растаявший снег посреди опустошённых домов.