Время жизни. Акт I: Огонь (СИ)

Как и предполагал бог огня, Ашшура с молниеносной скоростью приблизился к нему и попытался вырубить одним чётким попаданием в голову. Едва успев увернуться от атаки, он бросил на него языки пламени, что несильно работали, но явно сковывали движения бога грома и молнии. Они обменивались градом ударов, в которых угрюмый дед, очевидно, был куда сильнее парня: каждый третий выпад ломал кости, повреждал органы бога огня, заставляя того сплёвывать кровь.

Когда бог огня почувствовал, как его силы на регенерацию постепенно иссякают, а шансы на выживание продолжают стремиться к нулю, оконное стекло разом разлетелось в клочья.

В комнату ворвался воздух, распаляя огонь ещё сильнее, чем ранее. Зазвучала пожарная тревога.

Ашшура обернулся. «Лео», — бросил он, поняв, что бог пространства проиграл. Поворачивая голову, он заметил отрывки образов, что моментально вырубили вышедшего из-под контроля Фрида и подняли с пола «чудом» уцелевшего Шона. Среди богов Ашшура знал только одного, кто был способен на такое — Килия.

Весь огонь вокруг потух.

— Забери его к себе, — пробормотала богиня лучшему другу ученика, а затем обратилась к Ашшуре: — Тебе тоже не помешает поскорее уйти от сюда, если не хочешь, чтобы записали в террористы.

— Я не уйду без него, — указал тот на бога огня.

— Давай заключим сделку.

— Никаких сде...

— Моя жизнь вместо его. Если ты, конечно, сможешь её забрать, — ухмыльнулась Килия.

Шон, что уже завалил Фрида на плечо, застыл на месте:

— Ты же не серьёзно...

— Тебя это уже не касается, — отрезала та и вдруг сменила тон: — Присмотри за Фридом...

Шон измученно посмотрел на них обоих — богов, жаждущих поставить точку в собственной истории. На их фоне он был просто маленькой каплей, что смахнёшь — и не заметишь. Ему ничего не оставалось, как, стиснув зубы, послушаться богиню времени. Он взял Фрида на руки и выбежал вон.

19. The Flame of Love (Пламя любви)

«Любовь. Она сказала любовь. Всё остальное уже не было важно. Слёзы, что полились ручьём, её грозный взгляд, внутри которого он впервые увидел, насколько глубоко она была ранена, — всё это было не важно.

— Тогда... Можешь совершить ту ошибку ещё раз?

Не раздумывая, она уверенным шагом подошла ко мне и, наклонив голову, вонзилась зубами в губы. Она высасывала кровь из создаваемых ранок, из-за чего я непроизвольно стонал, а она заводилась ещё сильнее, не позволяя нашим языкам слиться в поцелуе. Силой разорвав одежду, Килия повалила меня на землю и разделась сама. Очевидно, она была намного опытнее. Но её тело... С какой стороны не посмотри, всё выглядело как педофилия.

Богиня безостановочно вонзала зубы в моё тело, словно хотела поглотить всего целиком и полностью. И с каждым оставленным укусом в память врезались произнесённые ею слова.

«Фрид. Я соврала. Нет никого купола, нет никакой тайной миссии для нас двоих. Всё гораздо сложнее: мир застрял между жизнью и смертью»

Закончив с укусами, она перешла к страстным поцелуям, постепенно начиная ласкать меня рукой.

«Причина тому — ты. Но и решение — тоже ты»

Упрямая, целенаправленная, хитрая, скрытная, чарующая, загадочная... Я не мог позволить только ей высказывать своё мнение — хоть раз... хоть раз я тоже хотел показать ей, чего стою. Взяв Килию за плечи, я силой повалил её на траву и посмотрел на хрупкое тело богини.

«В самом начале богиня огня выбрала смерть, и это принесло вечную жизнь. Для того чтобы вернуть всё в норму, нужно уничтожить жизнь. Уничтожить Бога Жизни...»

И без того маленькая грудь почти растворялась в чертогах грудной клетки. Великолепная и изысканная линия ключицы. Я провёл по ней пальцами и спустился ниже. Пытаясь угодить богине, пробовал все возможные методы ласк, из-за чего движения казались неловкими.

«Смерть и жизнь — тоже боги. Это второе имя для них. Я — Бог Смерти. И ты — бог огня — вновь выбрал меня. За это тебя будут пытаться убить»

Она схватила меня за голову и подтянула к себе. Мы вновь слились в неистовом поцелуе и перекатились в сторону — Килия оказалась сверху.

«Бог Жизни — это бог воды. Шон — бог воды. Он ещё не вспомнил свои прошлые жизни, не вспомнил самого себя. Его нельзя убивать сейчас»

Её губы соскользнули и обратились к шее. Она со всей страстью и свирепостью обгладывала кожу, оставляя тёмно-кровавые пятна на ней.