Время жизни. Акт I: Огонь (СИ)

Эти слова открыли глаза Фриду на необычайно простую, но жестокую правду. Боги — не супергерои, захватывающие зрительские симпатии, не волшебники, упивающиеся собственной силой и могуществом над другими, не гули и не титаны, отчаянно пытающиеся избежать геноцида и выбить свободу. Если исходить из истории Килии, то они... обычные люди? Вернее, те, кто хотели прожить свой короткий отрезок подобно самому обычному человеку. И если они стремились стать людьми, значит... вся эволюция человечества была только ради того, чтобы родились боги?

— Ты хочешь сказать... все люди — это сосуды для богов? — Фрид хотел верить, что его догадки ложны. — И мне просто не повезло оказаться тем, кого выбрали? — он хотел верить, что всё это просто глупая шутка. — Никакая сверхъестественная сила не даётся даром... За всё нужно платить. И чем опаснее сила, тем выше цена...

— Верно, — подала голос Килия. — Чтобы пробудить божественную силу, нужно перенести колоссальную травму. Увидеть, как кто-то из твоих близких умрёт.

Образы отца с матерью пронеслись в мыслях незрелого бога.

— Ты здесь, чтобы убить моих родителей?! — вскочил Фрид.

Ещё вчера он боялся смерти. Страх сковывал тело, а разум терялся в проносящихся воспоминаниях. Он боялся Килии. Но за секунду до того, как нож пронзил его сердце, внутри проснулось незнакомое чувство. Ему показалось, будто Килия уже так много раз его убивала, что это уже просто бесит. Бесит, что она позволяет себе так много и переходит все границы.

Теперь он не боялся смотреть на неё с раздражением, презрением или злостью.

Но, как оказалась, не только Фриду нравилось показывать свои эмоции:

— Обожаю, когда ты делаешь такое лицо, — расплылась она в улыбке. — Но нет. Во-первых, насильственное пробуждение силы ни к чему не приводит — уже проверяли; во-вторых, несмотря на кровные узы, боги редко получают свою силу посредством смерти родителей. Возможно, глубоко на подсознательном уровне они не ощущают близость с ними с самого рождения. Впрочем, я никогда не исследовала этот вопрос.

«Близость?» — Фрид на секунду задумался: действительно ли он любил своих родителей, или эти чувства были навязаны ему самим собой? Он долго думал, но ни к какому выводу не пришёл, и вместо этого задал другой волнующий его вопрос:

— Разве ты не богиня времени?

— К чему это?

— Ты можешь посмотреть в будущее и сказать, когда это произойдёт и с кем... Разве ты не говорила, что тебе жаль? Почему не поможешь?

— Фрид, ты должен понимать, что наша встреча — уже большая удача. Другие боги не знали о своей силе ровно до того момента, пока кто-то не умирал у них на руках. Многие пытались тут же себя убить, но их раны залечивались быстрее, чем нож разрывал артерии. Тогда в их голове возникал только один вопрос: «Что я такое, Боже?» Они считали себя демонами, не способными ступить на землю, проклятыми; теми, кому боле не дозволено было жить среди людей. И чувствовали они себя так ровно до того момента, пока не встречали нового человека, которому, спустя долгое время, решались открыться, чтобы заново потерять всё.

— Только не говори мне...

— Чтобы стать полноценным богом, тебе нужно преодолеть два триггера: один — для силы, другой — для воспоминаний, — глаза Фрида опустились. — Думаю, ты и сам уже всё понял. Поэтому я и сказала, что мне жаль, — в её голосе впервые проскочила нотка сочувствия. — Мы мечтали создать Рай, а оказались в Аду...

— Тогда тем более! — выпалил он. — Почему ты не можешь сказать, кто это будет? Кого мне нужно защищать?

— Потому что это бесполезно. Всё, что должно произойти, — произойдёт. Тот, кому суждено умереть, — умрёт; тот, кому суждено стать богом, — им станет. Нельзя изменить действие, можно только перенаправить его характер, — без единой запинки объяснила Килия.

Голова шла кругом. Фрид едва ли понимал, как, живя подобной жизнью, боги могли хоть на что-то надеяться.

— Тогда причём здесь барьер? — устало спросил он.

— Планета вернётся в цикл. Новый цикл — новый мир — новые правила. Прошлые боги канут в небытие, и мы все наконец станем свободны.

Рассказ Килии был похож на длинную и очень плохую шутку. Боги? Не свободны? Годы, нет, века страданий? И ради чего?

— Тогда в чём смысл? — отстранённо спросил Фрид, потупив глаза. — В чём смысл? — вновь повторил он, посмотрев на богиню.

В её холодных глазах с трудом различались хоть какие-то эмоции. И тогда Фрид впервые задумался: «Она говорила „миры“, „вселенные“. Сколько „миров“ она уже прожила?»

Дождь прекратил. Тяжёлая капля стукнула по отвесу.

— Ты всё поймёшь, когда наступит время, — наконец ответила Килия. — Думаю, на сегодня хватит.

Богиня встала со стула.

— А, чуть не забыла! Завтра у нас первый урок, будь готов, — пропела она и направилась к выходу.

— Погоди! — окликнул её Фрид, двинувшись с места, но следовало её силуэту скрылся за углом комнаты, как Килии и след простыл.

Не веря своим глазам, он проверил замок двери — закрыт. Значило ли это, что она отправилась в будущее или прошлое прямо внутри комнаты? Но зачем?