Времяточец: Бытие

Вдвоём, царь и его спутник продолжали биться, рубя, отражая удары нападавших. Крики падших затихали по мере того, как раненых уносила милостивая смерть, приносимая слугами Эришкигаль, царицы подземного мира. Несмотря на огромную силу, Энкиду и Гильгамеш начали понемногу уставать. Кроме того, из-за крови на дороге стало очень скользко.

— Думаю, нам пора уходить, — тяжело выдохнул через плечо Энкиду, проламывая череп очередного солдата.

— Что? — спросил протрезвевший Гильгамеш. — Уже надоело? — он сделал выпад и отрубил нападавшему на него солдату руку.

Искалеченный человек закричал, и Гильгамеш раскроил ему голову, чтобы было тише.

— Есть в этих солдатах что-то очень странное, — пытался объяснить Энкиду. Он поставил блок против удара, который мог выпустить ему кишки, и наотмашь ударил нападавшего. — Они не посылают за подкреплением.

— Может быть, они хотят умереть, — предположил Гильгамеш.

Он ударил рукоятью топора по чьему-то животу, а затем ударил лезвием вверх, отрубая голову.

— Но я слышу, что подходят ещё солдаты, — возразил Энкиду. — Этот отряд, должно быть, подал какой-то сигнал о необходимости помощи.

— В этом мире им уже ничто не поможет, — хихикнул Гильгамеш, зарезав последнего врага и глядя, как тот падает. — Давай всё-таки оставим кого-нибудь в живых, а то в следующий раз нам нечем будет в этом городе заняться.

Энкиду быстро согласился и добил последнего солдата, с которым сражался. Вдвоём, они с Гильгамешем повернулись и побежали к городским воротам. Энкиду думал о том, как им выбраться из города, если остальные стражи будут вести себя так, как предыдущие три отряда, словно их направляли каким-то сверхъестественным способом.

Проблема прохода через ворота была решена довольно просто. Когда они подходили к деревянному ограждению, готовясь убивать стражу и рубить ворота, небо вспыхнуло ярким светом, и раздался оглушительный гром.

— Что же, — сказал Гильгамеш, когда в его ушах перестало звенеть, а дым над развалинами ворот рассеялся. — Похоже, мы знаем, куда пошла Айа.

— Пойдём за ней, — предложил Энкиду.

— Согласен!

Они помчались через обломки брёвен и раненых стражников в темноту за стенами города.

10. Эйс в яме [2]

Тишину ночи нарушил рёв льва. Эйс покрепче прижалась к тёмной ТАРДИС и недовольно посмотрела на Доктора.

— Ты просто вредничаешь, — резко сказала она. — Почему ты не пускаешь нас в ТАРДИС? Из-за обиды за то, что тебя спасли, ты позволишь львам сожрать нас?

— Если лев ревёт, значит, львица только что кого-то убила, — сердито сказал Доктор. — Он не стал бы реветь, если бы охотился на кого-то. И я не хочу, чтобы Гильгамеш побывал в ТАРДИС. Это может повлиять на ход человеческой истории.

— Это он-то? Да он слишком тупой и пьяный, чтобы понять, что такое ТАРДИС.

— Сколько можно спорить?!

Этим вечером Доктор уже не мог больше терпеть Эйс. Если бы она руководствовалась разумом, то просто замолчала бы и дала ему подумать, но она не унималась, продолжая усугублять свою ошибку.

— Слушай, ну откуда мне было знать, что ты воспользовался обходом дыхательных путей? — раздражённо спросила она. — Я думала, что помогаю исправить одну из твоих глупых ошибок.

— У меня не бывает глупых ошибок, — ответил он, пытаясь сохранить достоинство. — Только очень, очень умные. И то лишь тогда, когда я думаю, что ты в кои-то веки сделаешь то, о чём тебя попросили. То, что ты бросила Гильгамеша без присмотра, могло кончиться катастрофой. Эта стража могла и убить его. Если бы ты не вмешивалась, я мог бы уже знать, что в Кише происходит.

— Если бы я осталась с Гильгамешем, я бы его сама прибила, — отрезала Эйс. — А если бы я не спасла тебя, ты мог бы погибнуть. И что тогда было бы?

Аврам больше не мог слушать их ссору. Он отдал свой плащ Эн-Гуле — её откровенный наряд годился для отапливаемого храма, но не для ночного воздуха — и от холода он тоже становился раздражительным.

— Пожалуйста, — умолял он, — вы можете прекратить спорить? Ведь ясно, что вы всё равно друг друга не слушаете.

— Я не против, — сказала Эйс, отворачиваясь от Доктора. — Больше я его всё равно слушать не смогу.

— Хорошо, — раздражённо сказал Доктор. — Теперь, наконец, спокойно будет. И, возможно, я смогу подумать.

Напряжённая тишина была лучше постоянных споров. Аврам кивнул и вернулся туда, где у небольшого костра, который они рискнули развести, сжалась Эн-Гула. Гильгамеш и Энкиду тихо спали, устав от сражений. Аврам был рад этому — рядом со знатью он чувствовал себя не в своей тарелке. А так он хотя бы сможет поговорить с девушкой.

Она подняла на него взгляд. Её лицо было очень взволнованным, и он ей улыбнулся. Она тоже попыталась улыбнуться, но получилось неубедительно.

— Переживаешь? — сочувствуя, спросил он.

— Я не посмею вернуться в Киш, — со вздохом сказала она. — Иштар меня тогда убьёт. Что теперь со мной будет?

Эйс подошла к ним и села рядом с девушкой.

— Может быть, пойдёшь с нами в Урук? — предложила она. — Найдёшь себе там какую-нибудь вакансию.

— Вакансию? — не поняла Эн-Гула.

— Ну, работу. Профессию. Что ты умеешь делать?

Эн-Гула пожала плечами: