Времяворот (СИ)

Второй перекресток: гораздо лучше. Свернуть к трущобам. Меньше людей, меньше глаз, меньше надзирателей, патрульных, квартальных и прочих бдительных граждан, способных схватить пробегающую мимо чернокожую девицу. Впрочем, дальше от закона — ближе к преступности. Перспектива встретить в грязном тупике не обремененного излишками морали господина росла пропорционально удалению от центра. И если блюстители порядка воспользовавшись юным телом лишь освободили бы жертву от тугого кошелька, то местные предпочитали пускать изнасилованных в расход или оставлять при себе до увядания красоты. Среди охотников до женских прелестей уроды встречались куда чаще чем среди прочих категорий.

Ох, дуреха, не сиделось тебе смирно…

Свернув за очередной угол, я наткнулся на ожидаемую картину. Пошатывающийся доходяга нашептывал что-то рабыне, слегка приобняв ее за плечи. Последняя не отбивалась, но и не одобряла фамильярность. На симпатичном личике проступала гримаса неприязни, плечи нервно дрожали. Обрети страх материальную форму — несчастная запросто собрала пару небольших ящиков.

— Не хочу… — Донес до меня ветер, но пройдоха не унимался. Долговязая рука скользнула по спине и впилась в тощую задницу. Инси взвизгнула, но кавалер не останавливался. И тут меня понесло.

Чего стоит опыт и хладнокровие древнего деда, запертые в молодом теле? Бурлящая в венах кровь давала однозначный ответ. Десятки лет седобородые мудрецы спорили о первичности души или плоти, приводя логичные и выверенные аргументы, приплетая абсолютный бред, а порой и скатываясь в базарную брань. И вот она, разгадка.

Достойный повод для гордости?

Сомнительно…

Подкравшись к “голубкам”, я со всей доступной молодецкой удалью схватил парнишку за филейную часть.

— Как дела, сладенький?

Усилив давление, я заставил оболтуса выгнуться от боли и, лишь насладившись агонией, разжал пальцы.

— Ты чего?! — Завопил вмиг превратившийся в добычу хищник. — Ты чего, мужик?!

— Я-то ничего. — На моей небритой роже растянулась довольная улыбка. — Иду себе по улице, смотрю, ты мою подругу тискаешь. Дай, думаю, тем же отвечу.

— Подругу? — Попятился доходяга. — Я же не знал… Я бы никогда.

— Прочь. Коротко велел я, и аборигена словно ветром сдуло. Местные в принципе отличались крайне развитым инстинктом самосохранения. Мигом смекнув, куда поворачивается ситуация, задохлик спешно ретировался. Мы с Инси вновь остались одни.

— Мне не стыдно. — Потупилась рабыня. — И не страшно.

— Хорошо. — Кивнул я, потрепав белобрысую шевелюру. — Но давай отложим твой следующий побег на некоторое время? Я устал и хочу домой.

— А наказание? — Глаза девушки округлились.

— В другой раз. Впрочем, есть одна мыслишка…

— Одна мыслишка? — Испуганно переспросила луамка. Еще мгновение, и она бросилась бы искать защиты у недавнего оборванца.

— Именно. — Улыбнулся я. — В наказание станешь обучаться искусству боя.

***

Инси двигалась словно демон войны: быстро, изящно, не расходуя лишних сил, но и не зажимаясь деревянным истуканом, боящимся потратить чуть больше нужного. Мне оставалось лишь наслаждаться со стороны и гадать, вышел бы я победителем из схватки с ней, не случись “досадного инцидента” десять лет назад. Скорее всего — да. Добротный щит, пилум или длинный меч и огромное преимущество в весе позволили бы зажать противницу в угол и методично оставлять на ее теле мелкие раны.

Впрочем, к чему гадать? Отсутствие правой руки на практике не оставляли ни единого шанса…

— Эй, — окликнула девушка, разделавшись с последним полуросликом, — Ао, какого черта? Вильхар не говорил, что тут обитают коротышки!