Времяворот (СИ)

— Естественно ты в порядке. — Невозмутимо парировал родитель. — Мой сын не проиграл бы голиафу и паре шутов. Лучше поясни, как прелестная эолла оказалась на месте твоего похищения.

— Элементарно. — Оскалился я. — Она в нем участвовала.

— И до сих пор жива? — Присвистнул стратег.

— Как видишь.

— Ночь все чуднее.

Приблизившись к Диане, отец взял ее за подбородок и принялся осматривать словно породистую лошадь. Разве что не проверял зубы, зато крайне внимательно вгляделся в корни волос и, кажется, даже обнюхал.

— Никаких приворотов. — Догадался я, вспоминая древнюю байку о политой любовным зельем голове. Кархеон несколько разочарованно кивнул. Прибить обольстительницу было бы самым простым решением ситуации.

— Ну, рассказывай, голубка. — Велел он, отпуская девицу, и та, сбиваясь и регулярно скатываясь в невнятные бормотания, поведала свою историю. Несколько раз ее прерывали, требуя повторить, один раз папаша откровенно расхохотался, а когда заговорщица закончила повествование, Кархеон решил не тянуть.

— Рабство или смерть? — Спокойно произнес он, вынуждая меня до боли сжать зубы.

Некоторые просто не умели принимать взвешенные решения.

Горячая кровь, несдержанность, необузданный нрав… Неспособность спокойно сесть и подумать временами играла только на руку. На поле боя. Или в горящем доме. Или в шторм. Порой внезапность спасала жизни. Лаорхисиды не просто так вознеслись над прочими. Мы великолепно смотрелись с оружием в руках. Вот только когда оружие требовалось заменить на перо, мы регулярно садились мимо стула. И отец уверенно наследовал традициям семьи. Порой — вопреки закону и логике.

— Это… — Пробормотал я, надеясь хоть как-то разрешить ситуацию, но внезапно осмелевшая девушка гордо вскинула голову.

— Смерть. — Уверенно заявила она, и городской стратег довольно улыбнулся.

— Хороший выбор. — Заключил он. — Достойный благородной эоллы. От имени семьи дарую тебе прощение.

— Благодарю. — Низко поклонившись, Диана внезапно опустилась на землю. Обхватив руками колени, она мелко задрожала. Сменам настроения девушки позавидовали бы опытные лицедеи. Миг, и готовая взойти на плаху героиня обернулась испуганной простушкой. Даже не простушкой, а чем-то маленьким и неспособным защититься хоть словом. Ребенком? Щенком? Котенком?

Наверное стоило подбодрить ее. Выслушать, успокоить, пообещать, что все наладится. Просто посидеть рядом. Я лишь слегка дотронулся до дрожащего плеча, и устало зашагал внутрь здания.

Запутавшаяся крестьянка не могла спасти Сиеру.

Я — все еще мог.

И какая бы сила не выдирала меня из мира мертвых, я собирался воспользоваться предоставленным ей шансом.

***

Боль пришла не сразу, но внезапно.

Было в этом что-то неправильное, нереалистичное. Искусственное.

Действие наркотиков? Природная двужильность? Спящая в глубинах души магия? Не знаю.

Казалось, еще несколько минут назад я валялся на холодной каменной плите и дышал затхлым воздухом давно непроветриваемого помещения. Моя прелестная пленительница давно упорхнула. Оставалось лишь дождаться требований выкупа, а следом — присланный за сыном-недоумком отряд солдат. Ну и добротный нагоняй от отца. Уж кто-кто, а папаша не стал бы жалеть попавшего в передрягу отпрыска. В лучшем случае лишил довольствия, в худшем — изгнал из семьи…

Потом к почти привычным крысиным шорохам откуда-то снизу добавились шаги и неразборчивое бормотание на незнакомом языке. А за ними следовал он.

Удар, разделивший мир на до и после.

Клинок острее смерти легко отделил руку от плеча, и меня выгнуло дугой. Не в агонии, а скорее в каком-то жутком шоке. Словно несчастное тело гналось следом за утраченной конечностью. В надежде обратить события вспять или наткнуться на чудо.

Но впереди была лишь тьма. А в глубинах тьмы скрывалась боль.