Времландия (СИ)

Фредди собирался отдать всё заработанное Тринадцатым, но сэр Стрелкин подсуетился, организовав добровольные сборы во всей школе. Таким образом, получилось, что каждый желающий сдал всего двести миллилитров искомого, и сбор был закрыт. Поэтому, четвёрка щедрых друзей Тринадцатых принесла почти всю добычу домой.

— А вам не кажется это нелогичным? Говорить, что казна истощена, урезать выплаты, а затем — бац! — Фредди хлопнул в ладоши. — Выдавать аж по пять литров каждому школьнику, что просто попрыгал на митинг-концерте? Я уж молчу, сколько стоили аренда автобусов, флаги и футболки на всех. Там народу собралось больше, чем живущих в Средней Минутии! Они ведь и из Нижней нагнали, а значит, и им заплатили!

— Опять ты начинаешь? Тебе масло за так дали, а ты недоволен! — рявкнула мать и с укором уставилась на мужа, ожидая поддержки.

— Так-то матушка права! Как говаривал Вениамин Скоровьёв, во вчерашнем глашатае: «За такие речи, языки вырывать надобно!» — крикнул отец и стукнул себя кулаком по центральному механизму.

Своих мыслей в голове у Люка Циферблатова не водилось, не научили его этому, да и он не хотел думать самостоятельно, зато память у него была отменная, все эфиры глашатая он знал на зубок.

— Вот! Слушай отца, он не будет железнянку на уши развешивать, в отличие от деда твоего!

Фредди всполошился из-за знакомого слова, и во рту тут же появился привкус опробованной вчера железнянки. Его возмутило, неужто родители знали о её вкусовых свойствах, но никогда не делились.

— А что такое железнянка? — с укором спросил Фредди и упёр руки в бока.

— Палки такие. В сквере, против дома растут, те ещё паршивки, вечно об них запинаюсь! Все ноги уже в царапинах, ишь, толсточасы!

— Люк! Не сквернословь, ты с сыном разговариваешь! — одёрнула мужа Фанни.

— Извинтиляюсь! — Люк изобразил реверанс и чуть не шлёпнулся.

— Ты где опять портянку нашёл, а?!

— Сиеминутный раздобыл, та почти про… — Люк икнул. — зрачная была… Не кипишуй, доро… ик!… гая!

— Сколько раз тебе повторять можно? Внутрь ничего употреблять нельзя! От портянки переварительный тракт изнашивается, ржавчиной покрывается… Горе ты, минутовое, ой, горе! — и мать Фредди уткнула лицо в ладони, а на пол звонко посыпались кристаллики слёз.

Люк жену не дослушал. Плюхнулся на кровать и захрапел, как труба, потому, пронизанную тоской тишину каморки, нарушили только материнские всхлипы и отцовские громыхания.

Фредди долго мялся, не зная, куда себя деть в этой обстановке. Неужто все выходные родителей проходили именно так? Мальчик знал про портянку, им в школе рассказывали про вред от её употребления, и картинки жуткие с прожженными внутренностями показывали, но в Средней Минутии почти на каждом шагу можно было выменять каплю масла на литр портянки, что затуманивала головные шестерёнки и выжигала внутренние органы. Да и на улицах, раз-раз, да и встречались «неходики», переваливались от стены к стене, наполнив внутренности зловонной жижей. Тем не менее, Фредди и не подозревал, что таким же «неходиком» по выходным является его отец. Ну, во всяком случае, его родители точно не знали, что железнянка вкусна и безопасна для употребления, иначе бы портянка отца не соблазнила…

— Фредди, сынок, не хочешь погулять? Позвони друзьям, нечего тебе отца в таком состоянии видеть… — сказала осунувшаяся от рыданий мать.

— Как скажешь, ма! — ответил Фредди, приобнял маму и побежал к телефону.

Фредди хотел погулять, но даже не надеялся, что его отпустят, ведь после концерта, по словам матери, он наговорил на пожизненное. Фредди хотел набрать Марку, Джеку, Лие или Кире — его неизменным спутникам, но руки как-то сами набрали номер вчерашнего компаньона — Тима.

— Слушаю! — на другом конце провода прозвучал ласковый женский голос.

— Добрый день, а позовите, пожалуйста, Тима!

— Сию минуточку! А кто спрашивает?

— Это Фредди, его одноклассник.

— Тим! Тебя к телефону! Фредди — твой одноклассник! — эхом донеслось сквозь телефонные провода.

Спустя секунды ожидания к трубке подошёл Тим.

— Привет, не думал, что позвонишь, чего хотел?

— Не хочешь составить компанию, прогуляться?

— Может, ты лучше в гости зайдёшь, мама только желусей отварила, те получше железянки будут. Ты как?

— С радостью! Адрес не подкинешь?

— Пятая Времянская… но там не найдёшь, я на углу, у почты встречу. Тебя через сколько ждать?

— Да я прямо сейчас выхожу, я на Третьей живу, так что, уже минут через пять буду.

— Идёт. Ну, до встречи!

Фредди повесил трубку и в нерешительности завис. Точно ли его не выгонит мама Тима, застав на пороге, он же, дурак, даже не поинтересовался, не против ли она. И точно ли эти желуси не опасны? А вдруг, как портянка, разъедят переварительную трубку, и поминай как звали…

Но, очередной заунывный всхлип матери и прогремевший громовой раскат со стороны отца выпнули, как ледяную пулю, мальчика из дома.

Сегодня была суббота — день, когда работали только дежурные минутки, потому на улицах Средней было многолюдно. Туда-сюда сновали ребятишки, квашенные «неходики», а замыленные женщины развешивали бельё, после субботней стирки.