Времландия (СИ)

— Понедельный! — выкрикнул Годфри, и он тут же явился, откуда не возьмись. — Что с поиском энциклопэдии?

— Скверно, ваше Превосходительство. С утра собеседую, а они даже на самую малость на Джона этого не похожи… Вот спрашиваю, сколько будет тысяча тысяч минус тысяча, а они как один калькулятор достают… — Понедельный раздосадовано развёл руками. — И металл самый тяжёлый — у кого ртуть, у кого золото. Я-то проверил, Джон таки прав…

— Может, изъять его у Минутыча, а? Что думаешь?

— Чтобы минутка рядом с Верховнокомандующим ошивалась? А что ходики подумают?

— Повысить можно, аккуратненько… Можно же? — Сощурив глаза, вопросил Годфри.

— Ага, как? Принадлежность к кастам установлена ещё при Илетии Годлине, и с тех пор никаких подвижек вверх не было ни разу. Ни одного прецедента[1]. Только вниз… и то… со скрипом, — возразил Понедельный.

— Да уж. Какого, собственно, хронофага, вообще вылезла такая образованная минутка? Мы же у них и обучение сократили, и программу видоизменили… А что если… Он такой не один?

— Быть не может! Ещё образованных низших нам не хватало! Мало, что ли, казну часы да сутки оттягивают?

— Вызови-ка мне сюда министра Майцева, — выдохнул Годфри и пробарабанил пальцами по столу.

— Слушаюсь! — Понедельный исчез в дверном проёме.

Годфри донимали разные эмоции от осознания, что его граждане не так глупы, как кажется. Но с другой стороны, они же с аппетитом проглатывают всю ту чушь, которая льётся с телеэкранов, а значит, они и не умны. Что-то между… Чем отличается знание фактов от критического понимания ситуации? Не ведут ли обширные знания в бездну под названием: «они все врут?». Да ну, чушь какая… — пронеслось в голове Верховнокомандующего одновременно с отворившейся дверью.

— Поймал на выходе, — произнёс Понедельный и жестом пригласил министра Майцева в кабинет.

Губастый шар с четырьмя подбородками ввалился в кабинет и начал ковырять носками туфель платиновые половицы.

— Майцев, ты вообще в курсе, что в Минутиях происходит?

— А… что? — министр втянул голову в плечи так, что его подбородок сложился в дополнительные мириады складок.

— Ты в ответе за образовательную реформу. Почему на улицах Минутий я встречаю чрезмерно образованных минуток? Ты понимаешь вообще, как ты подорвал моё доверие?! — крик Годфри эхом отразился от стен, и министр Майцев затрясся.

— В отчётах всё как по маслу. Результаты выпускных экзаменов дают низкий коэффициент работы шестерёнок… Все бумаги есть, — прогундел Майцев. — Ну, разве они сами как-то обучаются… Но что я тут могу? — министр развёл руками.

— Например, включить свои шестерёнки. Времирная сеть в Минутиях отключена. Откуда же они берут информацию? — вопросил Годфри, уставившись на Майцева свирепым взглядом.

— Стало быть, из книг? — Задал неуверенный вопрос министр.

— Стало быть… А книги берут из библиотек… Так что, какие твои действия?

— А-а-а-а… — проскрипел Майцев и надулся от напряжения.

— Понедельный, ты-то хоть понял? Объясни товарищу Майцеву!

— Его Превосходительство намекает на то, что нужно закрыть библиотеки в Минутиях и провести рейды по домам, изъяв у граждан все запрещённые издания… Рекомендую прихватить с собой министра Январцева с его Времгвардовцами, — слащавым тоном протянул Понедельный.

— И разумеется, к среде я жду от тебя отчёт. А теперь выметайся! — Годфри с размаху обрушил кулак на стол. — Видеть тебя не могу! — Верховный опёр локти на поверхность из красных пород и опустил в ладони голову. — Я так устал… Найти бы таких же подчинённых как ты, Понедельный, чтобы свою работу без моего вмешательства выполняли…

— Извините, что прерываю, но в ожидальне Президент Личбандии — Шестиренко Трэпроцента, пригласить?

— Зови это чудо прэвэнтивное, посмотрим, что начыкчырыкает, — сказал Годфри на манер президента Шестиренко, вальяжно откинул куцую шевелюру и развалился в кресле.

И Понедельный исчез из зоны видимости.

Личбандия — одна из отколовшихся Времляндий былого Союза и, пожалуй, самая дружественная страна на всём циферблатном обороте. Президент Личбандии Шестиренко ценил Годфри за ум, красоту, грамотную речь и неизменно правильные решения. Но больше всего он ценил бесконечные кредитные дотации со списыванием старых долгов.

Раздался стук, и вошёл Понедельный, с ходу начав представлять гостя:

— Президент Личбандии Шестиренко Трэпроцента!

В кабинет вошёл брюхастый усач в чёрном костюме и красном галстуке, держа в руках какой-то кривой коричневый эллипсоид.

— Прэятно выдеть вас снова вашэ Прэвосходытельство! — Шестиренко протянул руку.

— Давайте как-то без этого. Сами понимаете, коррозийка гуляет… — Годфри указал жестом на стул, предлагая присесть и брезгливо протёр руки салфеткой. — Карту-то привезли? — Годфри растянулся в широкой улыбке.

— Какую карту? — Удивлённо вопросил Шестиренко.

— Мира… Зачем пожаловали, спрашиваю, — произнёс Годфри и опёр лицо на руку.

— Так эта… дэнэг хотэлос бы… Малэнэчко… — Шестиренко хихикнул и потёр ладонями меж собой.

— А прошлый кредит, когда отдавать будете?