Времландия (СИ)

На планете Времени было много стран и, соответственно, много всяческих объединений. И одним из таких объединений был Циферблатный Совет — международная организация, предписывающая единые стандарты прав ходиков и законотворчества, а также обеспечивающая культурное взаимодействие. Самой известной инстанцией Циферблатного Совета была Жаажа — международный уголовной суд, в компетенцию которого входит преследование высших чинов двустороннего циферблата, где страны-Плеяды уже клепали дело на Годфри Года…

— Новостей нет? Я пока ещё не международный преступник? — ехидно вопросил Годфри.

— Были бы у Плеяды законные основания, быстро бы прижали, но вы же знаете, они только угрожать своим изнаночным словоблудием могут!

— Ох, это точно! Но как-то же они резолюцию[1] о признании Времландии страной-террористом приняли? Знать, и до Жаажы дело дойдёт… — протянул Годфри, отбросив сонное оцепенение. — И меня заклеймят, и тебя заодно…

— Вас правда это беспокоит?

— Скорее злит… Страны-Плеяды совсем потеряли остатки здравомыслия…

Времландия раньше была не последним игроком на мировой арене и состояла во множестве союзов. Когда Годфри только начинал своё правление, Времландия даже подавала заявку на членство в Плеяду, но до вступления дело так и не дошло, ведь вотчину Годфри Года отбраковали, и именно тогда Верховный начал точить на них клыки. А вот в Циферблатный Совет Времландию приняли, и состояла она в нём довольно продолжительное время. До тех пор, пока основные постулаты Совета не были нарушены загребущими руками главы Времландии.

— Кстати, по поводу новостей… — Понедельный весь сжался, ведь прекрасно знал притчу о гонце и дурной вести. — Во всех мегаполисах Времландии пришлось отключить времирную сеть… — произнёс Понедельный и закусил нижнюю губу, ожидая справедливого гнева.

— Давно пора! — Годфри выдохнул. Он ожидал вестей посерьёзнее. — Причина? — правитель поднялся из постели и поднял руки вверх.

— В сеть выложили нелицеприятные ролики обо всех министрах, но мы успели заблокировать сеть до появления ролика с вами… — произнёс Понедельный и стянул с Годфри платье-рубашку, обнажив его целлюлитные телеса.

— Это похвально, — Годфри почесал подбородок и прошаркал в ванную комнату, — Стало быть, дело рук Плеяды? — спросил Годфри и выкрутил краны на максимум, подставив себя тропическому масляному душу.

— Или вчерашнего Годрикиста, — прокричал Понедельный, пытаясь заглушить голосом разбивающиеся о плитку масляные струи.

— Какие о нём новости, кстати говоря? — Годфри выключил душ. — Раскололся?

— Увы… — Понедельный протянул боссу пушистое полотенце.

— Тогда прикажите его растопить, пользы от него меньше, чем от Шестиренковой чугумбы…

— Но… Мы до сих пор не включили в документ Времяустройства смертную казнь, — Понедельный снова потряс тоненькой книжкой, — Вы же сами протестовали! Собрать совет для внесения правок?

— Зачем? — Годфри надулся, пытаясь подавить смешок, но не выдержал и заливисто заржал. — Понедельный, не могу я с тебя! — голый правитель схватился за живот и предался смеховым конвульсиям, практически задыхаясь от истерики.

— Я… не понимаю…

— Ой… на то ты и неделька, не дано тебе сложные логические конструкции в шестерёнках выстраивать! — Годфри начал старательно вытираться, всё ещё подрагивая от смеха и трясясь, как холодец. — Я против введения смертной казни, чтобы осталась возможность ликвидировать неугодные объекты… Понимаешь? — снисходительно махнул головой Годфри и вылез из душевой кабины.

— Не-а… — Понедельный ошарашено посмотрел на своего босса.

— Ну, смотри: если в документе о Времяустройстве появится разрешение на смертную казнь, то её придётся проводить по всем правилам — год выжидать приговора, и применять в самых серьёзных случаях. На кой Антихрон нам такая канитель? — Годфри ступил ногами в штанины, что придерживал Понедельный, сидя на корточках у его ног.

— Но… ведь без закона никак нельзя!

— Мне закон не писан! — Годфри растянул широкую улыбку. — Коль общественность не прознала про этого Годрикиста, его можно ликвидировать без последствий! — невозмутимо произнёс правитель и просунул руки в рубашку.

— А почему вы точно так же не поступите с Годриком? Он ведь доставляет вам столько хлопот! — проговорил Понедельный, застёгивая мелкие пуговки.

— С ним не выйдет. Увы, — Годфри протянул руки в пиджак, — За ним следят не только граждане Часовинии и Часбурга, но и Плеяда, нельзя давать им компрометирующие поводы…

— Понимаю…

— И, Понедельный, как ты себе это вообще представляешь? Думаешь, совет проголосует «за» лишение жизни?

— А как иначе? Министры всегда соглашаются с Вашим Превосходительством! — невозмутимо ответил Понедельный.

Годфри пренебрежительно цокнул, покачал головой и произнёс:

— Это потому, что я всегда знаю наперёд их реакцию. А так называемая «мадам сижу» для всех министров дороже искрящегося соблазна. Любой закон всегда может обратиться против них, а они такого не допустят. — Верховный хмыкнул, — через сколько совещание?

Понедельный затянул серебристый галстук на шее Годфри и ответил:

— Через два с половиной часа!