Времландия (СИ)

И как бы не хотелось юным революционерам водрузить флаг с будильником на здание под Часовой звездой, в душе все согласились. Они — маленькие минутки, и дело их — маленькое. Но из таких дел всегда вырастает что-то большое и светлое…

Глава 11. Энциклопэдия

Первые дни, проведённые в здании под Часовой звездой, Джон Декадов не знал, куда себя деть. Он не привык к такому распорядку дня, ведь он просыпался с рассветом, а жизнь начинала кипеть здесь только к полудню. В его первых золочёных покоях не было ничего, кроме величественного ложе, письменного стола и неограниченных потоков масел, текущих из кранов личной ванной комнаты. Даже окно и то не выделили, чтобы с улицы ни один дворцовый дворник не разглядел в правительственном здании тощую минутку. Любой на его месте бы радовался возможности жить, ни в чём себе не отказывая, но тотальный контроль за пределами покоев заставил Джона совсем отчаяться. В его руках находилась целая колода выигрышных карт, но одной, самой главной, не хватало. Чтобы выиграть куш, необходим был джокер.

Но Джон не был бы Джоном, если бы не выхватил джокера из рук крупье[1]. Что-что, а в игры он играл хорошо — не проваливался в пучину, а перестраивал правила под себя. Доступ в библиотеку гарантировал Джону как минимум четыре часа для вольнодумства. Во всяком случае, до десяти утра не просыпался ни один ходик, знающий о его существовании. А знали всего несколько персон: Годфри, Полгодов, Понедельный и Апрельцев. Такое маленькое количество посвященных играло ему на руку.

Библиотека здания под Часовой звездой давно уже перестала иметь статус «храма знаний», сменив квалификацию на «храм пыли», ведь до пришествия Джона никто сюда не хаживал. А зря. Книжные шкафы уходили далеко вверх, под самый купол, откуда выходил флуоресцентный свет, лаская своими лучами шахматный пол и вычерчивая узоры, как в детском калейдоскопе.

Днём, под неусыпным контролем Понедельного, Джон со священным трепетом смахивал пыль с фолиантов и жадно в них вчитывался, с головой погружаясь в мир букв, слов и предложений, а по утрам, когда все ещё спали, Джон вскрывал отмычкой зарешёченную дверь с сиротливой вычислительной машиной и часами пытался восстановить доступ к времирке. Именно доступ к паутине являлся тем самым джокером, которого Джону не хватало, чтобы не растрачивать время понапрасну

Джон Декадов обладал незаурядным умом, но расшевеливание полудохлых машин, чихающих пылью, в увесистый список его талантов и умений не входило. Но Джон хорошо уяснил за свою жизнь: научиться можно всему, если к вакууму в голове приложить пыльный подорожник, коим являлась пара-тройка книг по теме. Несколько дней учёная минутка пробиралась сквозь тернии знаний, и вот, утром сего дня на значке подключения к сети появилась одна палка. У Джона оставался час до прихода Понедельного, чтобы успеть узнать свежеиспечённые новости и доложить о своих приключениях.

Времирная сеть работала туго, сказывалась одна палка из трёх, потому странички сети открывались, будто неумелый маляр красил экран — полоса за полосой. Но Джон таки зашёл в свою почту и написал письмо своему другу и соратнику — Бойцу. Его пальцы порхали по клавиатуре, как заведённые, превращая, как по мановению волшебной палки, белое полотно в рукопись. Перед нажатием кнопки «отправить», Джон пробежался глазами по тексту:

«Дорогой Боец, в данный момент я нахожусь в здании под Часовой звездой и прислуживаю Годфри Году. Вживую он не менее заносчив и тщеславен, чем мы себе предполагали. Я нахожусь здесь, как ты можешь догадаться, не по своей воле. Только-только мне удалось починить вычислительную машину, чтобы выйти на связь. Прошу тебя, мой дорогой друг, расскажи моему внуку, Фредди, что со мной всё в порядке, хотя он смышлёный мальчишка и, вероятно, смог расшифровать моё послание.

Мне довелось узнать, что несколько наших бойцов сбежало из колонии Верхней. Генри О’Году, увы, не повезло, его поймали, и, вероятно, нам стоит с ним проститься. И пусть плато ему будет литием.

Расскажи, как у вас дела, какие планы удалось предварить в жизнь за время моего отсутствия. Пораскинь шестерёнками, как я могу помочь сопротивлению, находясь в самом эпицентре зла.