Вручаю тебе сердце

Дэн, казалось, и впрямь находился в полубессознательном состоянии, но, едва коснувшись ногами скалы, он принялся усердно помогать своим спасителям. Спустя несколько секунд оба были уже в безопасности, на берегу, вода струями стекала с промокшей одежды. Встав на колени, Шон стал осматривать раны своего друга.

— Как он? — шепотом спросила Одри, испуганная серовато-бледным цветом его лица.

— Могло быть и хуже, — мельком взглянув на нее, заверил Шон. — Удар головой о камни, из-за которого он на какое-то время потерял сознание, возможно, вывих плеча…

Он осторожно продолжал ощупывать многочисленные ссадины на груди Дэна. Тот застонал и, пробормотав слова благодарности, сделал попытку сесть. Его лицо оставалось очень бледным, из виска продолжала сочиться кровь, но он, казалось, стал приходить в себя.

— Слава богу, что ты в порядке, — с трудом приподняв отяжелевшие веки и остановив взгляд на Одри, произнес он.

— Все нормально, — кивнула она.

Облегчение, которое Одри почувствовала в момент избавления Дэна от смертельной опасности, было таким сильным, что сейчас наступила апатия и голос ее был абсолютно бесцветным.

Шон переключил свое внимание на Одри, ее мертвенно-бледное лицо выдавало страшное потрясение.

— Ты уверена, что сама не нуждаешься в помощи? — спросил он, быстро отвязывая от дерева веревку и аккуратно сворачивая ее.

— Да.

— Ну, тогда пошли, старик. — Перекинув себе на плечо здоровую руку Дэна, Шон обхватил его за талию и приподнял с земли.

— Мы же находимся на другой стороне ручья, — испуганно заметила Одри, когда они осторожно двинулись вдоль берега. — Я имею в виду, что мы не сможем перейти на ту сторону по пешеходному мосту…

— В этом нет необходимости, — покачал головой Шон. — Я приземлился поблизости. — Ну да, конечно, она ведь слышала шум моторов… — Я уже собирался приземлиться возле вашего дома, на берегу озера, когда, благодарение богу, заметил твою оранжевую куртку, Одри. Этот оранжевый цвет такой заметный! И вообще, слава богу, что я решил вернуться пораньше.

Через минуту они увидели стоявший на дороге белый самолет. Он стоял посреди дороги с распахнутыми дверцами — немой свидетель отчаянной спешки Шона.

Забравшись в кабину, Одри бережно помогла Дэну устроиться на сиденье рядом с Шоном и ободряюще пообещала:

— Ну вот, Дэнни, совсем скоро мы будем дома. К тому моменту, когда они вошли в дом, она дрожала как осиновый лист.

Шон плеснул в три стакана коньяку и протянул один Одри.

— Выпей это залпом и скорее иди в ванную, прими горячий душ, а мы с Дэном переоденемся здесь, перед камином.

Когда через пятнадцать минут Одри выскочила из ванной, оба были уже одеты во все сухое, правда, Дэн был все еще без рубашки.

Мысленно поражаясь его возможности восстанавливать силы, она с радостью отметила, что сероватый оттенок лица, так напугавший ее, сменился нормальным, хотя вокруг рта пролегли глубокие складки — следы испытываемой боли.

Ей так хотелось обнять его, прижаться щекой к его груди, попросить прощения за страдания, причиной которых она явилась… Но Дэн смотрел на нее как на незнакомку.

— Ну как, тебе лучше? — спросил у нее Шон.

— Да, намного. — Она улыбнулась худощавому брюнету, чьи тонкие черты лица скрывали спокойную силу и уверенность. Как она могла принять его за слабака?

Поставив рядом с собой коробочку первой медицинской помощи, Шон обработал рану на виске Дэна, затем принялся осматривать поврежденные ребра.

Дэн поморщился от боли, но сказал, что перевязывать их не надо, слава богу, переломов нет.

— Возможно, ты и прав, а вот плечо следует вправить, — заметил Шон. — Давай-ка я отвезу тебя в город.

— Думаю, с этим ты вполне мог бы и сам справиться, — предположил Дэн.

Шон колебался.

— Я могу чем-то помочь? — робко предложила Одри.

— Слава богу, ты, кажется, не белоручка, — встретив ее твердый взгляд, произнес Шон с улыбкой. Он поднял руку Дэна до уровня плеча и начал инструктировать ее: — Все, что от тебя требуется, — это держать ее вот на такой высоте.

Одри в точности исполнила указания Шона, а он тем временем встал за спиной Дэна и, положив руки на загорелое мускулистое плечо, резко крутанул его. Она услышала хруст и испуганно вскрикнула. Дэниел же не проронил ни звука, только на лбу и над верхней губой от сильной боли выступила испарина.

Одри почувствовала приступ почти материнской нежности и любви: ей захотелось поцеловать Дэна, слизывая капельки пота с его верхней губы. Но вместо этого она сняла со спинки стула его рубашку и принялась осторожно натягивать ее на него. Не в силах встретиться с ним глазами, опасаясь, что он все прочтет в них, она низко наклонила голову и смотрела на свои слегка дрожащие пальцы, застегивавшие пуговицы. Шон протянул своему другу две таблетки.

— Надо будет пару дней попить обезболивающее. А сейчас советую тебе лечь в постель. Впрочем, — улыбнулся он Одри, — прилечь следует вам обоим. Ну а я тем временем сварю кофе и послушаю ваш рассказ о том, что же все-таки случилось.

У Одри перехватило дыхание. Она с трудом разжала губы.

— Я еще не поблагодарила тебя…

— Не стоит благодарности.

— Ты спас Дэну жизнь!