Врун

Старушка вернулась в главную комнату, где на старом диване лежала огромная черная кошка.

– О, – крякнула старушка, – Барсик вернулся. Нагулялся, что ли?

– Какой я тебе Барсик, – приоткрыла один глаз кошка.

– Мой Барсик, – присаживается рядом с кошкой бабушка Глаша.

– Не было у тебя никогда никаких Барсиков, – нервно дёрнулся хвост кошки. – И вообще, в твоём доме никогда не было котов. Даже мыши не жили. Боятся. А ты что, совсем не помнишь, кто я?

– Нет, не помню. В последние дни что-то память меня подводить стала.

– Пора, значит, тебе, – муркнула кошка.

– Куда пора? – удивилась старушка.

– В другой мир пора. Останешься вот так одна и не сможешь туда дорогу найти. Помрёшь, как обычный человек… А у тебя ещё впереди больше пятисот лет.

– Да нет, – гладит кошку старушка, – рано мне ещё. Мне здесь нравится.

– Не тебе решать, – облизывает кошка свою лапу.

– А там страшно? Ну, там, в другом мире.

– А здесь тебе страшно? – муркнула кошка.

– Да вроде нет, – провела рукой по кошке старушка, – не помню.

– Вот и там не страшно… Ты же не помирать собралась, а родиться. Просто я боюсь, что ты со своей памятью не в тот мир уйдешь. Не туда куда надо.

Старушка вздохнула и задумалась.

– Чего же я на кухне хотела?

– Воды попить, – муркнула кошка.

– Ой, Барсик вернулся, – взглянула старушка на кошку. – Нагулялся, что ли?

– Достала ты меня, – отвернулась от старушки кошка. – Вспоминай давай, кто я, а не то прямо сейчас в другой мир отведу.

– А кто ты? – сложила руки на груди старушка. – Разве не Барсик?

– Тётка я твоя, – нервно подскочила кошка, – Вероника Григорьевна Копылова… Из соседнего села. Неужели совсем меня не помнишь?

– Нет, – улыбнулась старушка, – не помню.

– А как тебя зовут, помнишь?

– Это я помню, – вздохнула старушка, – Василиса меня зовут.

– Глаша тебя зовут, – вздохнула кошка. – Да, плохо дело. Надо тебя провожать…

– Но я же помню, что Василиса.

– Это мама твоя тебя хотела Василисой назвать, да отец был против, – спрыгнула кошка на пол.

– Ну, Глашей так Глашей. Тебе видней, – кряхтя и охая пошла старушка в сторону кухни, и вдруг остановилась взглянув на кошку: – Барсик вернулся…

Если бы кто-то из жителей деревни не спал той ночью и посмотрел на небо, то наверняка бы заметил между яркими звёздами две маленькие фигурки, бабушки Глаши и черной кошки.

Семь минут в четыре утра

Эта история произошла со мной около года назад. У меня заканчивался отпуск, и я уже под вечер решил сходить до магазина и купить тортик. Так сказать, порадовать себя. Многие стараются отметить, когда уходят в отпуск, ну а у меня всё наоборот. Я отмечал окончание отпуска. Скучный отпуск у меня в этот раз получился, да и неприятностей много произошло во время него. Не стану я вам рассказывать, что да как, ведь история моя совсем о другом.

При входе в магазин я столкнулся со своей соседкой по подъезду. Бабушка Нина, женщина восьмидесяти семи лет, несла в руках забитый доверху пакет. Видно было, что старушке очень тяжело,

– Нина Васильевна, – вырвалось у меня, – вы подождите, я тортик куплю и вам помогу.

– Хорошо, Сережа, подожду, – согласилась старушка. – Руки совсем не держат. Спасибо тебе.

Уже через минуту я вышел со своим тортиком из магазина и, прихватив стоявший возле выхода старушкин пакет, спрашиваю:

– Гостей ждёте?

– Можно и так сказать, – направилась старушка в сторону дома.

– А я вот решил окончание отпуска отметить, – догоняю я её.

– Хороший, значит, отпуск у тебя был, раз отмечаешь, – улыбнулась Нина Васильевна.

– Хороший, – соглашаюсь я, – будь он неладен.

– А ты что, не женился ещё? – семенит за мной старушка.

– Не хочу, – отвечаю, – расстались мы неделю назад.

– Понятно, – крякнула старушка.

Нина Васильевна открыла дверь в свою квартиру и отошла в сторонку, пропуская меня.

– Ты, Сережа, прямо на кухню иди. Поставь пакет на стол.

– Нина Васильевна, – иду я на кухню, – а может, мы с вами этот тортик съедим? Скучно одному отпуск провожать.

– Ну а чего, – отвечает старушка, – давай чайку попьём. Правда, мне сладкого нельзя, но маленький кусочек съем ради такого дела. Ты когда у меня в последний раз-то был?

– Когда? – ставлю я пакет на стол. – Да никогда.

– Тем более, – начинает выкладывать старушка продукты на стол.

– Я не буду, – разглядываю я колбаску, сыр и фрукты. – Я только чай попью и всё.

– А я тебе и не предлагаю, – улыбнулась старушка. – Не для тебя это и не для меня.

– Гости, наверное, придут, – хитро улыбаюсь я.

– Гости, гости, – ставит бабушка Нина чайник на газ.

Пока закипал чайник, я разглядывал старую фотографию на стене, с молодой бабушкой Ниной и, видимо, с её мужем. Меня немного удивило, что фотография висит на кухонной стене, а не в главной комнате, как обычно.

– Муж? – взглянул я на фото.

– Муж, – согласилась старушка, – молодой ещё.

– Давно помер?

– А с чего ты взял, что он помер? – выключает газ хозяйка. – Живой он. Мы ведь с ним одногодки.

– Развелись, что ли? – не унимаюсь я.

– Да с чего ты взял-то? – наливает старушка по кружкам чай. – Не расходились мы. А продукты я для кого тогда купила?