Врывалась буря

— Слышал про аварию-то на Западной дороге? — увидев снова Левшина, спросил Архипыч, — в платформу Алабьино самолет врезался, да какие-то чины летели, говорят, чуть ли не главнокомандующий армии!

Левшин огляделся. Из соседнего купе спешил к Архипычу молодой проводник. «Повезло старому хрычу!» — исчезая, прорычал Левшин.

Он спрыгнул на повороте, пассажирский сбросил как раз скорость, и Левшин даже не упал, так удачно все вышло. Проводив последний вагон и оглядев светлый костюм и шляпу, Левшин усмехнулся: наряд для гроба, не иначе. Ухнул в ночном лесу филин, и Левшин вздрогнул, взглянув на часы: 23.30. Пусть его ждут в Москве, встречают с оркестром, он этим лапотникам еще утрет нос! Терциум нон датур. Третьего не дано.

XXIII

Егор доложил о происшедшем Свиридову в Свердловск. Через час позвонили из Москвы, сообщили, что делом заинтересовался товарищ Менжинский и отдал распоряжение подключить к поимке Левшина все силы уральского управления, милицию и общественность. И еще: крайне важно взять Левшина живым.

Позвонили из Свердловска. Егор попросил перехватить в Кунгуре иркутский.

Антонину Воробьев отправил домой, шел уже двенадцатый час ночи. На всякий случай, если Левшин заявится туда, он отправил вместе с ней Лынева. У Егора оставались Чекалин и Семенов.

Выходит, что Левшина они упустили! От Микова сведений тоже нет, а каждый час, каждая минута играет теперь на руку врагу.

— Вот что! — Егор поднялся, взглянул на Чекалина и Семенова. — Оба на вокзал, один принесет расписание всех поездов, товарняков тоже, до утра, второй подберет людей, кто знает в лицо Левшина для организации ночного дежурства. Другого выхода нет. Фотографию завтра размножим!

— В Москву Левшин не поедет, — вдруг проговорил Семенов.

— Почему? — не понял Егор.

— Легче затеряться, если бежать на Восток, кроме того, он, кажется, работал в Омске, могли остаться связи…

Егор задумался.

— А что? Молодец, Гена, мысль интересная! Дуйте на вокзал!

Семенов вспыхнул, посветлел лицом. Они ушли, а Егор подумал, что Ларьев опять прав: не надо торопиться с выводами.

Он вдруг вспомнил о Кате. Чертовщина какая-то! Ни позвонить, ни зайти! Неужели всерьез обиделась, и теперь все: от ворот поворот. Егор усмехнулся: быть век бобылем!

Заскрипела входная дверь, и Егор первый бросился в приемную, но то был Сергеев.

— Вот объяснительная, — подавая бумагу, вздохнул Василий Ильич. — Ты только это… Не выгоняй меня… — он смотрел в сторону.

— Ладно! — Егор скомкал бумагу, выбросил ее в печку. — Я тебя, Василий Ильич, по-товарищески предупреждаю: в последний раз! Сам знаешь что железная дисциплина — это главный наш козырь, а ведешь себя как последний анархист!

— Осознал! — махнул рукой Сергеев. — Чево тут деется? — загораясь, спросил он.

— Левшина упустили, вот чего! — проговорил Егор. — Возьми всю милицию и каждый товарняк обыщите на станции, каждый вагон. Он мог и там засесть, вагонное-то хозяйство хорошо знает! И вот еще что! Пусть найдут Микова с иркутского, что у него там?

Миков позвонил уже из Шального. Левшин выпрыгнул, не доезжая километров пяти до станции. Сам он организует дрезину и поедет на ней. Вокруг густой лес и всего пять сел в округе. Надо дать туда телеграфные инструкции, но по его, Микову, мнению, Левшин теперь будет прорываться на восток, и главное — перехватить его в Краснокаменске.

В течение ближайших трех часов в Краснокаменск прибывало четыре поезда. Три товарняка и один пассажирский. Левшин мог прибыть любым из них. Четверых во главе с Семеновым Егор отослал на разъезд. Из оставшихся он самолично скомплектовал три бригады. Приказ был один: тщательно проверять каждый вагон, стрелять только в исключительных случаях и в ноги.

К трем часам утра ни в одном из поездов Левшина не обнаружили. Ни с чем вернулась и группа Семенова. К этому времени прибыл в Краснокаменск и Миков.

Они сидели втроем в кабинете Егора: Воробьев, Сергеев и Миков. Да еще чуть в стороне кот Спартак, который, всласть выспавшись, еще зевал, удивляясь своим хозяевам, заявившимся в такую рань.

— Дорогу обыскали досконально, да и поезда тоже… Если ушел в лес, то рано или поздно объявится в одном из сел. Надо будет подключить охотников, чтобы те прошарили охотничьи избушки. Но… глупо ведь! — Миков стукнул кулаком по столу. — Без карты, компаса, в белом костюмчике залезть в лесную глушь? Это сумасшедший только полезет!

— Бандит, он и есть бандит! — хмуро отозвался Сергеев.

— Да нет, не бандит, — вздохнул Миков. — Думаю так, что из бывших. Офицер, белая кость, привык к чистой постели и сортиру. Я, вон, посмотрел, как он жил. Перина пуховая, простыни шелковые, в доме чисто, книжечки разных графов на чердаке, винцо, конфеточки, пастила… Не пойдет он в лес! И наверняка был в одном из тех поездов, что мы встречали!

— Почему же не встретили? — удивился Сергеев.

— Очень просто, — вдруг посерьезнев, ответил Миков. — Где вы дежурили? На разъезде?

— Мы залегли у насыпи, — пожал плечами Сергеев. — Вообще-то я позаботился о маскировке!