Всадник

Мы увидим, что в колыбели кругом сидят на подушках, скрестив ноги, пятеро вычурно разодетых мужчин в палевом кружеве, вязаной парче и мягкой обуви, но никакого младенца в ней нет. Перед каждым сидящим лежат довольно странные вещи. Перед одним – громадная погремушка, перед другим – сложенная голубая ткань с монограммой в углу (судя по всему, пеленка), перед третьим – соска размером с кулак, перед четвертым – игрушечная лошадка (размером с маленького пони) и перед пятым – шитая золотом фетровая корона такого размера, что при желании ее можно использовать как пояс для беременной женщины.

Всадник сказал правду – тарна в месте силы не было. Через определенные промежутки времени хранитель соски громко испускал звуки, характерные для младенца, – чмокал, агукал и даже хныкал. Слышавший это Апеллес, зависший неподалеку, только сокрушенно качал в темноте головой; остальные лучники, напряженно вглядывавшиеся в темноту, не обращали на привычные звуки внимания.

– Один из твоих стрекоз, Джонар, видел факелы над Священной рощей, – еле слышно проговорил человек с игрушечной лошадкой. Сегодня его палец оттягивал перстень с изображением Красного Онэргапа, заботливо окружающего лепестками колыбель с младенцем: была его очередь блюсти место Высокого тарна.

Джонар, находившийся в центре круга местоблюстителей, склонился перед главой совета.

– Увы, высокий повелитель, – признал он. – Мои гвардейцы в роще отошли к отцу, и сердце мое тяжело.

– Все девять? Все, кроме пяти вот этих, – местоблюститель осторожно указал глазами за борт колыбели, – и тебя самого?

– Я не принадлежу к гвардейцам, – уточнил Джонар. – Но судя по количеству факелов, наш расчет в роще уничтожен. Думаю, что рассчитывать на троих, оставшихся на подступах к дворцу, не приходится.

Как бы в подтверждение его слов вдали – но ближе, куда ближе, чем раньше, – вспыхнули еще два факела, один за другим. Высокий совет безмолвствовал.

– Возможно, заклинатели Караана сумеют остановить его? – спросил Джонар с кривой усмешкой. (Он считал Дзинду книжным червем и никогда не уважал; тот, впрочем, отвечал великому визирю взаимностью.)

– Я хочу знать, что произошло, когда Апеллес и Актеон летели сюда, – сказал местоблюститель мрачно. – Узнав, как враг на расстоянии подействовал на Актеона, мы поймем, не эвакуировать ли Первый пост.

Джонар отошел к борту колыбели, надеясь, что его лица не видно Совету. Бежать? Они готовы бежать от Всадника, оставить Камарг! Жалкие насекомые. Охваченный яростью и не в силах возражать, визирь подозвал Апеллеса. Апеллес подлетел и вежливо опустился за бортом.

– Войди, Апеллес, – позвал человек, сидевший по правую руку от местоблюстителя. В руках у него нервно подрагивала погремушка.

Апеллес перелетел через ограду.

– Как погиб Актеон? – поинтересовался местоблюститель.

– Он… я не смотрел на него, повелитель, – ответил Апеллес и только тут вспомнил, что должен склониться. Он склонился. – Мы летели и переговаривались, как вдруг он вскрикнул, вспыхнул, и через несколько секунд его уже не было.

– Это работа созидателя? – еле слышно спросил человек с пеленкой.

– Наверное, повелитель, – ответил Апеллес, повернувшись к говорившему, – ибо чья же еще это может быть работа.

– Почему он не уничтожил тебя? – подозрительно спросил человек, нервно теребивший мягкий зубец короны с вышитым на нем синим драгоценным камнем.

Апеллес снова повернулся, чтобы находиться лицом к говорящему.

– Думаю, мне повезло, повелитель, – объяснил он, – его отвлекли ребята в роще.

– Почему он не продолжает действовать на расстоянии? – прошептал пятый, с соской.

– Могу лишь догадываться, повелитель, – ответил Апеллес, которому уже порядком надоело крутиться. – Подозреваю, гвардейцы сильно его повредили, а может, и убили. Может, стража захватила его, у них ведь есть Жала.

– Ты стоял сейчас спиной к городу, – сказал местоблюститель с лошадкой и перстнем, – а не то увидел бы, что он убил еще двоих ваших…

Вспыхнул третий факел, и воцарилось молчание. Все лучники, кроме охранявших колыбель, были мертвы. Оставалась лишь одна надежда – на заклинателей.

– Мы не можем ждать… – подвела итог лошадка. – Мы не знаем, что происходит с врагом, и должны покинуть город.

– Мы можем узнать, – неожиданно возразил Апеллес. – По крайней мере узнать, где он, чтобы вернее рассчитать пути отхода.

– Что? – Джонар сделал шаг к своему капитану. Визирь глядел на гвардейца с откровенным недоверием. – Что ты говоришь?

Апеллес ненадолго потупился:

– Я не рассказывал, господин… но я научился следить за объектами с помощью своих художеств. Они показывают передвижения человека, если правильно нарисовать место, где он находится. Я зарисовал, разбив на квадраты, рощу и дворец. Рисунки при мне.

– Покажи, покажи! – повскакивали с подушек блюстители, но главный остановил их жестом.

– Сидите, – молвил он властно. – Пускай смотрит Джонар, он лучше всех знает территорию.

Джонар подошел к Апеллесу, а тот вытряхнул из-за пазухи длинную трубку рисунка и начал аккуратно раскатывать его на полу, комментируя: