Всадник без головы

— Знаете ли вы что-нибудь о молодой леди, мистер Кольхаун? — спросил старый охотник с необычной для него живостью. — Нет, вы ничего не знаете, — продолжал он, взглянув в лицо Кольхауну и сделав соответствующий вывод. — Чорт возьми! Куда же понесла ее эта проклятая кобыла? И любопытно, как это случилось: мисс Пойндекстер такая хорошая наездница. Ну ничего, большой опасности тут не может быть. Мустангер, наверно, поймает кобылу своим лассо. А почему вы тут остановились?

— Я не могу понять, в каком направлении они поскакали. По этим следам можно заключить, что здесь они останавливались. Но я не вижу, куда же следы пошли дальше.

— Да, да, вы правы, мистер Кольхаун. Они здесь стояли. И очень близко друг от друга — это тоже видно. Здесь они бросили погоню за дикими кобылами. Это наверняка. Но вот куда же они двинулись дальше?

Зеб Стумп стал внимательно рассматривать поверхность поляны, пытаясь на ней найти ответ.

— Я нигде не могу обнаружить их следы, — ответил капитан.

— Вы не можете? А вот я могу. Посмотрите сюда! Разве вы не видите их на примятой траве?

— Нет.

— Ну вот еще! Смотрите хорошенько! Большая подкова, а вот сбоку маленькая… Они ускакали в этом направлении. Значит, они гнались за дикими кобылами не дальше этого места. Надо проследить дальше.

— Во что бы то ни стало!

Без дальнейших разговоров Зеб Стумп направился по следам.

— Алло! — вдруг воскликнул старый охотник. — Что же здесь происходило? Это любопытно выяснить.

— Я вижу только следы диких кобыл, — ответил Кольхаун. — Они как будто бы сделали круг и вернулись обратно.

— Здесь они переменились ролями.

— Что вы хотите этим сказать?

— То, что не всадники уже теперь гнались за кобылами, а кобылы за ними. Не кобылы — небесные силы! — ведь это следы больших копыт. Неужели же…

— В чем дело?

Не вдаваясь в дальнейшие объяснения, старый охотник отправился по следам, за ним последовал Кольхаун, добиваясь ответа.

Зеб только махнул ему рукой, как бы говоря: «Не приставай, я очень занят».

Некоторое время его внимание было совершенно поглощено изучением следов. Различить следы подкованных лошадей было необычайно трудно, так как они были затоптаны копытами жеребцов.

Лишь после того, как Зеб приблизился к расщелине, с его лица сошла тень глубокой тревоги. Только теперь он согласился наконец дать свои разъяснения.

— Посмотрите сюда!

— Убитый жеребец! Что это означает?

— То, что мустангер убил его. И этим так напугал остальных, что они перестали преследовать всадников.

— Вы предполагаете, что Луиза и мустангер перескочили через эту расщелину? Но ведь это невозможно!

— Конечно, перескочили. Разве вы не видите следов их лошадей по эту и по ту сторону пропасти?

— Ну, едем обратно, — заторопился Кольхаун, — здесь нам больше нечего делать.

— Не торопитесь, пожалуйста, — ответил Зеб, спокойно слезая со своей кобылы и доставая нож. — Подождите меня минут десять.

— Подождать? Чего ради?

— Мне надо снять шкуру с этого жеребца. Что за красота! Я наверняка получу за нее пять долларов в нашем сеттльменте.

— Чорт бы побрал вас с вашей шкурой! — со злобой отозвался Кольхаун. — Едем, бросьте это.

— И не подумаю даже, — с невозмутимым хладнокровием сказал Зеб, вспарывая острым лезвием шкуру на брюхе убитого животного. — Вы можете ехать, если вам нужно, мистер Кольхаун, а Зеб Стумп не сделает и шагу до тех пор, пока не погрузит шкуру на свою старуху.

*  *  *

Ревность заставила Кассия Кольхауна поспешить обратно. Впервые она начала мучить его среди выжженной прерии. С тех пор это чувство разгоралось все сильнее. Кольхаун не находил себе места.

Низкое социальное положение охотников за лошадьми, казалось бы, не должно было давать большого основания для опасений. Кольхаун и не волновался бы особенно, если бы не знал так хорошо характер Луизы Пойндекстер: с малых лет она проявляла полную независимость, и для нее не существовало преград, перед которыми остановилась бы другая женщина.

Подавленный мрачными мыслями, Кольхаун скакал к месту пикника.

Его не обрадовала даже встреча с двумя всадниками, показавшимися вдали. Кольхаун сразу узнал их. Это были виновники его мрачных переживаний.

Они ехали близко друг к другу, седло к седлу. По-видимому, увлеченные каким-то интересным разговором, всадники не заметили приближения Кольхауна.

Ехали они легкой рысью, видимо, не слишком торопясь вернуться к обществу.

Их близость друг к другу, их позы, их явное невнимание к окружающему и, наконец, черепаший шаг, которым они возвращались, — все это только усилило подозрения капитана. Он чувствовал, что теряет самообладание.

Подъехать галопом и прервать интимную прогулку было первое, что пришло ему в голову. Еще раз он заставил свою измученную лошадь ускорить шаг.

Через несколько минут Кольхаун замедлил ход, как будто переменив решение. До всадников не долетел еще звук копыт его лошади, хотя капитан был всего лишь шагах в двухстах позади них. До него доносился серебристый голос двоюродной сестры, которой, по-видимому, принадлежала ведущая роль в разговоре.

Если бы ему удалось подслушать, о чем они говорят!