Всадник на чужой земле

Нет, я не полный идиот. За пару минут во дворе мелькнуло с полсотни человек. Встать на дороге — очень хорошая смерть для воина. Шансов уцелеть — ноль. Одна сложность: я не тороплюсь помирать. Да и гораздо важнее поднять тревогу, защитив всех, чем зарубить одного атакующего. Потому резво помчался в противоположную сторону, в караулку, дико вопя.

Уже вблизи в голове заворочалось удивление: никакой реакции не наблюдалось, а неизменный часовой на входе в помещение отсутствовал. Как-то не очень поразило, когда двери распахнулись и навстречу выскочили двое без привычных эмблем и гербов. Моментально ударил, отскакивая в сторону. Вышло не очень удачно. Достать-то я сумел, зацепив по боку, но вряд ли серьезно. Ничуть не тормозясь, он кинулся в атаку. Сабли сшиблись со звоном, и я опять отступил, едва успев парировать выпад. Он кинулся вперед, а я споткнулся якобы в испуге. Чуть скользнул вбок, пропуская лезвие вперед, и одним движением отрубил нападающему кисть, сжимающую клинок. Один подлый приемчик из арсенала Крохи. На тренировках такого не демонстрировал, но сейчас мы не за аплодисменты сражаемся, и все средства хороши.

Человек, не обращая внимания на хлещущую из обрубка кровь, попытался пырнуть меня кинжалом в левой руке. Движение вышло неловким, и, не дожидаясь продолжения, я полоснул ему саблей по горлу. Все это время я продолжал, невзирая на происходящее, бешено орать про нападение и убийц. В караулке живых не имеется, это ясно без заглядывания. У них ноги буквально в крови, однако во дворце полно народу с оружием. С ним запрещено только на прием к правителю, а все остальное время воин без личной сабли вообще не человек в понятиях кодекса. Не зря свою я долго и придирчиво выбирал.

Тут на меня налетел второй, подскочив вплотную. Совсем не по-сабельному уперлись клинками, давя противника, попытка ударить ножом была им пресечена, когда он ухватил за кисть. Руки у него были мощными, и давил, побеждая. Я уж совсем вознамерился пнуть ногой и попытаться отскочить, сознавая, что не позволит, как он одарил волчьей ухмылкой и двинул лбом в лицо. Боль была ошеломляющей, и нос с хрустом свернулся набок, заливая лицо кровью.

Я очухался на полу с недоумением. Почему он меня не убил? Только тут дошло, что драка продолжается, и кто-то с очень знакомым хеканьем рубится прямо над моим телом. С трудом сфокусировав взгляд, пошарил рукой вокруг себя, с огромным изумлением обнаружив рукоятку сабли в ладони. Так и не выпустил ее, но совершенно ничего не помню. Начал подниматься, машинально размазывая льющуюся кровь по морде. Надо помочь своим, а то ведь добьет. Тут на меня свалился изрядно тяжелый покойник, бьющийся в агонии, пребольно врезав чем-то твердым по плечу, и я вновь очутился внизу.

— Ну-ка покажи, — сказал Яким, изучая мою морду.

— Вы как здесь оказались? — спросил я, искоса разглядывая Шлица, заматывающего рану на предплечье куском рубахи. Вместе они прибежали или по очереди, мой оппонент оказался крепким орешком и успел нанести рану.

— Услышали твои крики, — ответил Яким. — Даже виньяк бросили. Сиди ровно.

Тут он взял своей лапищей меня за затылок, а второй что-то сделал с носом, аж кости заскрипели. Я невольно взвыл и моментально стал весь мокрый от боли.

— Все уже, — сообщил он довольно. Действительно, заметно полегчало. — Ничего страшного.

Из караульной вышел Ланг, держа в руке лук и вешая на плечо колчан со стрелами. В другой он держал арбалет, представленный ему по требованию в качестве образца, и сунул мне оружие с уверенностью начальника. «Как себя чувствуешь» и прочие глупости не прозвучали.

— Всех убили, — сообщил Ланг для общего сведения. — Мало кто успел дернуться. Ножом в горло. Это не воины, — скривился он. — Ночные тати без чести. Идем к покоям правителя.

Подразумевается, что сомнительные личности могли прийти за Сили или ее сыном. Значит, нам положено двигаться на их защиту. Поскольку он оружейник Джокума и мы находимся по соседству, вопрос «куда бежать» не стоит.

— Я видел не меньше сотни во дворе, — произнес я в нос голосом хронического гриппозного.

— Тем больше славы! — бодро провозгласил шизанутый Шлиц, и на пару с Якимом они вскричали:

— Джокум!

«Землей правят герои», — говорит пословица. В теории воин из соответствующего сословия просто обязан иметь некую божественную субстанцию, благодаря которой обладает правом и обязанностью управлять наделом, расплачиваясь за привилегию кровью. И если он умудрился нечто заслужить или захватить, значит, на нем благословение свыше. Естественно, верно и обратное. Неудача говорит о том, что боги отвернулись и их требуется задобрить. Забавно, что понятие «узурпатор» в Ойкумене отсутствует. Сам факт победы и удержания власти служит доказательством наличия такой субстанции и благорасположения богов.