Всадник на чужой земле

Власть — это ответственность и тяжкий груз для нормального человека. Ты отвечаешь за все. Некому пожаловаться и не на кого сослаться. Ты принял решение, и если оно неправильное, умрут очень многие. Ты в ответе и должен понимать, что можно требовать, а чего лучше не пробовать. Потому что над тобой нет начальства и не на кого ссылаться. Потому, если бы пришлось, я бы вешал. Иначе нельзя. Сказал — выполняй. Стоит один раз нарушить слово — и этого не забудут. В следующий раз не подчинятся, и вместо одного придется убивать многих. Но здесь и сейчас обошлось парочкой ударов палки и пинками десятников. В отличие от новобранцев, они прекрасно знали, чем закончится промедление.

Потому оставил на месте меньше сотни слуг и «жильцов» добивать раненых и вязать сдавшихся для последующей разборки. А также ловить животных и охранять трофеи, пообещав отрубить руки каждому, кого поймаю на воровстве у товарищей, и стандартную долю в случае повиновения. В качестве начальника поставил Фалько, а Кроха с Ястребом проследят за выполнением указаний, насколько возможно при существующих условиях. Часть трупов и имущества разбросана на площади в полкосса. А будет еще больше.

Вторая сотня болтов пошла не залпом, а по мере заряжания. Неизвестно еще, что лучше. Быстрее изготовился — дистанция длиннее. Последние стреляли уже локтей со ста, практически в упор, вышибая каждым болтом человека или лошадь. Промахов практически не было. Арбалетчик стрелял, вешал на спину свое оружие и поспешно отходил за ряды копейщиков. За оставшееся время ни о какой перезарядке речь не идет. А вот за спинами он может изготовиться и уже поверх голов шарахнуть в возвышающегося всадника вновь.

Неумолимо накатывающаяся лавина закованных в броню кавалеристов значительно поредела, но все равно навевала жуть. Теперь они достаточно близко, чтобы ясно увидеть лица, не скрытые под шлемами и масками. И в этот момент люди и кони начали валиться на землю с дикими криками. Воины, наступающие за первой волной, не смогли удержать своих коней вовремя и на всем скаку врезались в общую свалку. Стоящие в качестве приглашения и с виду беззащитные арбалетчики рассыпали впереди себя по горсти «чеснока». Это такая неприятная штука, изготовленная в виде скрепленных между собой острых металлических штырей. Как ни упадут на землю, всегда один шип направлен вверх. Наступивший человек неминуемо пробьет подошву обуви и повредит ногу, но хуже всего такая вещь для лошади. Даже подковы не всегда помогают. Что случается при протыкании копыта скачущей на всем ходу — представить легко. Согласен, подлая штука, но мы не в детские игры балуемся. Любой риск должен подкрепляться чем-то увесистым.

— Копья! — заорал Мортен. — Кидай!

Еще сотня дротиков с тяжелыми длинными остриями, предназначенными для пробивания кольчуг, полетела в кучу бьющихся тел и разворачивающейся для обхода препятствия конницы, добавив сумятицы. Конники валились с седел, обезумевшие от страха и ран лошади волочили своих хозяев, застрявших в стременах. Не всегда стремена идут на пользу. В прежней неудержимой лавине пробиты широкие полосы смерти. И все же часть прорвалась, практически потеряв инерцию атаки и основной ударный отряд, таранящий строй.

— Пики!

Строй ощетинился остриями, встречая натиск врага и дружно вопя «Джокум!». Крича свои боевые кличи, всадники столкнулись с грохотом с плотными шеренгами. В отличие от выбитых практически поголовно первых рядов клиньев, они не имели тяжелой брони и длинных копий. Достать до пехотинцев, орудующих пиками, и вынуждая коней идти на острые наконечники, многие даже не пытались, сознавая опасность. Редкие экземпляры бездумно шли до конца, по глупости, в азарте или в жажде славы. Таковых нанизывали на острия. Кони ржали, вставали на дыбы и падали, пронзенные пиками, подминая под себя всадников. Один из сумевших прорваться сквозь первые два ряда получил сразу с двух сторон удары алебард, зацепивших и его скакуна. Несчастный жеребец взвился на дыбы, кровь текла по его боку.

Бойцы шарахнулись в стороны, спасаясь от копыт и открывая брешь в строю. Туда уже были готовы ворваться другие враги, но сзади раздался дружный залп арбалетов. Добрых полтора десятка нападающих отправились на срочную встречу с предками, причем многие получили не по одному болту, и шансов выжить у раненых не имелось. Пострадавшую первой лошадь прикончили, и строй вновь сомкнулся, а уцелевшие противники начали разворачивать коней. Вокруг разбитого кавалерийского отряда, отходящего в беспорядке, с визгом и свистом носилось прикрытие пехоты из местных воинов, засыпая врага стрелами. Прежде они, не принимая столкновения, отошли к лагерю. Теперь осмелели и доказывали свою полезность. Арбалетчики по команде переместились вперед, готовые открыть стрельбу в спины отходящих. Их еще было достаточно много, но запал пропал, да и потери не поднимали настроения. Конники попытались собраться, но под градом болтов не выдержали и стали отходить.

— Надеюсь, ты не собираешься их преследовать? — спросил озабоченно Мортен.