Всадники бури

— Киммериец?! — переспросила она и, если можно себе представить смешение искреннего изумления и пренебрежительного безразличия, то именно оно звучало в ее тоне. Ассинджа задумчиво, хотя и все с тем же безразличием во взгляде, сморщила лоб. Будучи несильна в географии (что по мнению Зулгайена в общем-то ничуть не умаляло других ее безусловных достоинств) она, видимо, просто не знала о том, кто же такие киммерийцы.

— Это народ, поселяющий северные… — со снисходительной улыбкой начал было пояснять Зулгайен.

— Мне известно это, — перебив мужа, резко отозвалась Ассинджа.

— Киммерийцы — сильные, храбрые люди! — с воодушевлением продолжал полководец. — И поверь, Конан — истинный сын своего народа!

— Ну, все же этот хваленный киммериец почему-то нуждается в твоей помощи! — с насмешкой воскликнула Ассинджа.

— Он вызволил меня… — начал было Зулгайен, но жена громко перебила его.

— Только для того, чтобы затем потребовать у тебя… помощи! — последнее слово она произнесла с саркастической усмешкой.

— Ассинджа, как ты можешь! — гневно воскликнул полководец. — Не забывай, я обязан ему свободой!

— И куда же вы теперь направляетесь? — примирительным тоном спросила его жена.

— В Косалу.

— В Косалу?! — Ассинджа глядела на мужа широко раскрытыми от удивления глазами. — Но что же понадобилось этому твоему… киммерийцу, — это слово она произнесла не без некоторой брезгливости, — в Косале?!

Зулгайен колебался перед тем, как ответить.

— Я скажу тебе, — наконец неуверенно произнес он. — Но заклинаю, держи все услышанное в тайне!

Ассинджа утвердительно кивнула головой.

— Пойдем сядем, любимый, — сказала она, — и ты расскажешь мне обо всем.

Зулгайен сел на кресло, то самое, на котором еще несколько мгновений назад сидела с шитьем в руках его жена. Сама же Ассинджа опустилась на ковер у ног мужа.

— Говори же, — мягко поторопила она. — Я с нетерпением жду твоего рассказа.

— Известно ли тебе что-либо о таинственном похищении из Айодхийского королевского дворца маленькой принцессы?

— Конечно, — ничуть не раздумывая, ответила Ассинджа. — И поговаривают, что это дело рук Ездигерда. Впрочем, — с усмешкой добавила она, — здесь скорее замешано жречество Эрлика.

На губах Зулгайена промелькнула тень грустной улыбки.

— Нет, — тихо ответил полководец. — Ни правитель Турана, ни алчное жречество, на самом деле, не причастны к пропаже вендийской принцессы. Сила, несоизмеримо более страшная и могущественная, похитила девочку.

Ассинджа вздрогнула, будто при словах мужа ее всю вдруг обдало леденящим холодом.

— Ты пугаешь меня, — прошептала она, тревожно вглядываясь в лицо Зулгайена. — Что же это за сила? — Ее голос был чуть слышен.

— Я как-то рассказывал тебе о косальских ведьмах-огнепоклонницах…

— Ведьмах-огнепоклонницах?! — перебив мужа, воскликнула Ассинджа. И теперь в ее тоне слышалась веселая насмешка. — Так по-твоему, это они похитили вендийскую принцессу?! Боги! Признайся, любимый, ты шутишь?!

Зулгайен отрицательно покачал головой.

— Значит, все-таки не шутишь, — медленно произнесла Ассинджа, и уголки ее губ уныло опустились. — И теперь ты намерен отправиться в Косалу. Но… но почему — именно ты?! — недоуменно воскликнула она. — Какое отношение к пропаже вендийской принцессы могут иметь туранский полководец и этот твой… искатель приключений?! Впрочем, до него мне дела нет! — Ассинджа выдавила из себя хриплый смешок. — Ну же, скажи мне?!

— Конан дружен с Дэви Вендии Жасминой, — отвечал Зулгайен. — Это она просила его отыскать свою маленькую дочь.

— Почему же — его, а не своих бравых кшатриев?! — не без насмешки спросила Ассинджа.

Зулгайен тоже усмехнулся, широко обнажив безупречно ровные белые зубы. Ему, как истинному туранцу, и тем паче полководцу Ездигерда, было вовсе не чуждо посмеяться над хваленной вендийской армией.

— Что ж, — отсмеявшись, протянул он. — Должен успокоить тебя. Конечно же, на поиски принцессы были посланы отряды вендийских воинов. Только вот, видимо, не слишком-то Дэви на них уповает! Конан же — ее преданный друг, Она хорошо знает о его отваге, силе… Да, он и не глуп вовсе, этот киммериец! — с искренним восхищением добавил полководец.

— Хорошо, — с расстановкой начала Ассинджа, причем с такой подчеркнутой холодностью в голосе, будто снова намеревалась возразить мужу. — Жасмина послала своего друга на поиски маленькой принцессы. Пусть так! А ты?! Разве не пленником ты был в Вендии?! Или, быть может, — ее глаза испытующе глядели на Зулгайена, — правы злые языки, которые утверждают, что… ты продался вендийцам?!

— Ассинджа! — в гневном недоумении воскликнул полководец. — Как ты могла только предположить такое?!

— Предположить?! — тихо повторила Ассинджа. Ее карие глаза заволокла пелена слез. — Да, любимый, только — предположить! Эти слова оскорбили твою честь?! А знаешь, — она горько усмехнулась, — мне, твоей жене, было суждено услышать их от самого Ездигерда. Он… он безжалостно бросил мне в лицо эту… грязь! — на последнем слове ее голос сорвался на крик. Руки отчаянно взметнулись вверх, и тонкие белоснежные пальцы коснулись висков.