Всадники черных лун

— Ты совсем как ребенок. А мне можно это оценить?

Мартышка какой-то миг смотрела сквозь Рика в никуда, затем кивнула и протянула ему палочки:

— Можешь попробовать, только не очень много. Пища чужая, а преобразователя ядов в тебе еще нет. От малой части самое худшее, что может с тобой случиться, это заболит живот. Может, глядя на тебя, и я наберусь смелости.

Рик улыбнулся и неумело зацепил какие-то длинные кусочки, политые вязким, белым веществом. Понюхал, прожевал, дивясь странному вкусу — сладкому, остро — кислому и горькому одновременно. Кивнул:

— Приступай. Есть можно. А что это?

— Да какая тебе разница? — отмахнулась Мартышка, — Я и сама не знаю. Может — лошадь, может — змея или еще чего. Не человечина, и ладно. Спасибо и на этом.

— Ты… шутишь? — нахмурился Рик. Мартышка взяла у него и воткнула в кушанье палочки.

— Нет. А'Харрн однажды, когда я к Эн Ди только попала, до отвала накормил вкуснющим тушеным мясом с зеленью и приправами. Не знаешь А'Харрна? Есть у нас такой. Убежденный людоед. Сначала с женой охотятся на людей, а потом готовят — и едят. Я поначалу думала — шутят так про него. Какие там шутки… Когда он сознался, кем они меня накормили… долго мутило, а он с супругой знай себе посмеивался. Ну вот, весь аппетит мне испортил своими расспросами. А тот же А'Харрн меня вместе с Эн Ди спасал на Калеварсии. Странно, да? Иди же, тебя ждет Гарай.

Рик передернулся:

— Да уж, я лучше пойду. Так, говорят, от человечины пахнет особо?

— Мясо как мясо! Стану я всякую дрянь есть, — прошипела Мартышка и Рику показалось, что во рту у нее сверкнули неприятно острые, узкие и длинные зубы. Демонесса треснула кулачком по столу. Тарелка с палочками исчезла. Ло-арараа поднялась и ушла куда-то в зелень Тарнана.

Рик молча повернулся и пошел вниз. Он хмурился, качал головой. В конце концов вздохнул, думая вслух:

— Наверно, я просто опять чего-то не понимаю. Людоед — и Эн Ди в друзьях?! В голове не укладывается. Не понимаю я этого.

— А оно тебе сильно надо, понять? — неожиданно злобно спросила его ниоткуда Ло, — Эн Ди тебе что говорил?

— Когда? — спросил Рик, привычно проверяя перед входной дверью свою экипировку.

— Напомню: «Знание само по себе еще никого не сделало счастливее. Разве — немного умнее, но ум и счастье это различные, плохо совместимые между собой категории», вспомнил? Вот так, брезгливый ты наш: «Спроси себя: Быть мудрым мне? Иль быть счастливым?» — фыркнул голос Мартышки и пропал.

Рик мрачно закрыл за собой дверь и встряхнулся, оставив неприятное в старом доме. Размашисто шагая по выпуклым камням мостовой, он морщился от вони выгребных канав, бегущих по обе стороны улицы. Подумал, что было бы и вправду неплохо пустить все это дерьмо по подземным трубам, как в других мирах. Вздохнул.

— Да ведь такого и сделать здесь, наверное, не сумеют. А если сумеют, то денег не окажется. А если найти деньги, то спросят: «А зачем это нужно? Канавы прочищать проще, да и так много рыть не надо, дешевле, значит!» — проворчал Рик, кашляя, поднося к носу в особо ароматном закоулке сильно надушенный носовой платок, чтобы как-то перебить густой смрад:

— Фиф, и как в этом можно жить? Даже глаза ест!

Рик тоскливо поднял глаза вверх, к полосе неба между близкими крышами, и неожиданно увидел приторно заулыбавшуюся ему девчонку в окне второго этажа. Девчонка манерно помахала ему пальчиками, показывая руку, повернула голову в наиболее выигрышное, с ее точки зрения, положение, показывая заодно красивую, но не очень чистую шею. Она готова была вертеться в окне на самой грани приличий и равновесия.

Рик страдальчески вздохнул, кивнул ей, чуть не упал, подскользнувшись на какой-то дряни и стал смотреть под ноги, спеша прочь, унося на себе разочарованный взгляд серо — зеленых глаз со второго этажа. Больше всего ему хотелось сейчас подняться над крышами и полететь.

— Лучше нюхать печной дым, чем вот это. Ну кого в таких ароматах потянет на любовь? — сочувственно ворчал он, — Бедная девочка! Сидеть ей там до старости. И прыщи, и шея немытая.

Он вышел на улицу пошире, здесь зловоние несколько ослабло, развеиваемое легким ветерком, дующим снизу, от еще далекой воды. Из-за крыш в дальнем, спускающемся с холма конце улицы показались верхушки мачт парусников, стоящих в порту. Их стало побольше, и Рика это порадовало.

— Ну вот, торговля наладится — и жизнь наладится, — вздохнул он, ускоряя шаг и пряча платок под манжет куртки. Впереди по улице неспешно прогуливались двое сыщиков Тасбаля, время от времени поглядывая в подворотни. Прохожие, спеша по своим делам, расступались перед ними. Сыщики же мало кому уступали дорогу. Рик усмехнулся. Он не собирался выяснять с ними отношения и хотел обогнуть, как все, но ему неожиданно отдали честь, так что растерявшийся юноша только еще шире улыбнулся и помахал угрюмым здоровякам в черной форменной одежде рукой, еще более ускоряя шаг.

— А этот не злой. Улыбается.

— Да уж. Говорят, когда кого режет, тоже улыбается, — услышал он обмен мнениями за спиной.