Всадники ниоткуда

Он огляделся вокруг и вздрогнул. Не от страха — от изумления. К зеркалу был придвинут телевизорный столик, а телевизор вопреки законам тяготения стоял или, вернее, висел в воздухе на прежнем месте. На столике же стояла доска с шахматами. При этом половина ее находилась в комнате, а другая половина продолжалась в зеркале. Именно, продолжалась, а не отражалась. Зеркало, как простое стекло, разрезало партию: белые вели игру из комнаты, черные — из Зазеркалья. А вместе они занимали знакомые клетки в знакомой позиции, которую он только что показывал Родионову на дачной веранде.

Котов подошел ближе и склонился над этой «двойной» доской.

— Так не бывает, — сказал он тихо.

— Бывает, — раздалось в ответ.

Он поднял голову, испуганно вглядываясь в собственное отражение. Отражение не повторило его движения. Оно просто смотрело на него и улыбалось, явно забавляясь его испугом.

— А интересная у белых позиция, — усмехнулся человек в зеркале.

Котов скривился.

— Издеваешься? Что же интересного в разгроме?

— Ты же знаешь, что у белых не эта позиция, — подчеркнуло отражение в зеркале, — знаешь, только забыл.

— Что-то забыл, — согласился Котов, — но что?

— А ты вспомни.

Котов задумался. Как это было? Телефонный звонок бросил оперативную группу на тихую московскую улочку в районе Чистых прудов. Здесь, в старом доме, в большой и, как принято говорить, густонаселенной квартире примерно в десять часов вечера умер от инфаркта изобретатель Николай Логунов. Группу вызвал старшина милиции, у которого возникло подозрение, что инфаркт был рассчитанно обусловлен и сопровождался кражей крупной суммы денег из письменного стола пострадавшего. Деньги были найдены у его племянника, проживавшего в том же доме. Андрей часто заходил по вечерам к старику посидеть за шахматами, но ни разу не выигрывал.

И в этот вечер он был у дяди. Котов вспомнил торопливый говорок соседки:

«Я подошла к двери: ждала подругу. А он позвонил».

«Значит, вы открыли ему дверь?»

«Конечно. Он прошел к дяде, а я задержалась…»

«Почему?»

«Искала шарфик у вешалки. А у Логунова дверь рядом».

Соседка, конечно, врет. Никакого шарфика она не искала. Просто подслушивала. Племянник просил денег: не хватало двухсот рублей на квартирный пай.

«А Логунов?»

«Засмеялся. Предложил сыграть. Сначала, мол, партию, а потом о деле».

На допросе Андрей утверждал, что дядя все-таки дал ему деньги и он тотчас же ушел, никого в коридоре не встретил.

— Значит, все улики против него, — размышляя, сказал Котов. — Остался у дяди. Сыграли партию. Может быть, даже не одну. Ссора. У старика приступ, а племянник преспокойно уходит с деньгами.

— Значит, ты не веришь в виновность племянника?

— Не верю, — решительно произнес Котов.

— Ну что ж, — миролюбиво откликнулось отражение. — Проверим. Как мы уже понимаем, ключ к тайне в шахматной партии. Узнаешь позицию? Ты, конечно, шахуешь?

— Вечного шаха нет. Я проверил.

— Зачем тебе вечный? Начни с коня, g4. Так?

— Допустим.

— Дальше серия шахов: пешкой h, пешкой g, слоном d, ладьей h, и король черных в панике отступает на последнюю для него линию.

Котов поморщился: сколько раз он прикидывал этот бессмысленный вариант на доске.

— А потом? — устало проговорил он. — Потом король белых добровольно ложится на доску. Чистое туше, как говорят на ковре.

Человек в зеркале встал. Это был тот же Котов, только вывернутый справа налево и почему-то сугубо серьезный, как на торжественных заседаниях.

— Что вы нашли возле тела? — вдруг спросил он.

— Опрокинутую коробку с шахматами.

— И все? — усмехнулось отражение.

— Пожалуй, нет, — вдруг вспомнил Котов. — Ладья и три пешки лежали по другую сторону тела. Левый фланг! — закричал он. — Все ясно. Падая, он сбросил их с доски.

Последние слова он произнес как стихи. Все в нем пело.

— Ну вот и вспомнил, — спокойно констатировал зазеркальный его собеседник. — И сообразил. Конечно, ладья а и три пешки abc стояли на своих местах. Он не играл с племянником. Он в одиночестве разбирал классическую партию Ласкер — Томас.

Котов раскрывал и закрывал рот, как рыба на берегу, силясь что-то вымолвить, и не мог.

— Что с тобой? — услышал он.

Но ответить не успел. Ему показалось, что отражение в зеркале вдруг приобрело черты Родионова.

Зеленый 1

С того момента, как Котов спустился в сад, и до того, когда его отсутствие заметили на веранде, прошло не более пяти минут. Родионов первый увидел его у светящегося купола и сначала даже подумал, что он вопреки законам равновесия не стоит, а висит над ямой с метеоритом. Он подхватил его под руки и тут только заметил, что Котов как бы очнулся, а до того стоял не шелохнувшись и с закрытыми глазами.

— Столбняк или обморок? — пошутил он, когда они вдвоем со Славкой привели Котова на веранду.

— Ни то, ни другое, — сказал Котов. — Сон. Очень странный и очень результативный сон. Но почему наяву? И почему именно во сне я вспомнил забытое? — он обращался к Микульскому.

Тот ответил не сразу. Видимо, ответ был неясен ему самому.