Всадники Темного (СИ)

— Всегда? — недоуменно протянула Сауле под неодобрительным взглядом Анвара из-за нее лишь открывшего рот.

— Конечно, Меша богиня ночная. Днем она вся в заботах и хлопотах. А ночью отдыхает. Чтобы ни смущать ее своим мельтешением, да не злить, намекая, что мы вот и после заката работаем, не ломаемся, мы, как только солнце земли коснется, работу бросаем. Одеваем чистое, да и отдыхаем, песни поем, пляшем, веселимся. Пускай и богиня отдохнет, наши напевы слушая.

Анвар приподнял брови в изумлении.

— Странно, что вас еще темными не признали.

К его удивлению, Михаль вскинулся зло, насупился, поджав губы, но пояснил спокойно:

— А отчего ты думаешь, мы от всех вдали сидим? Темными нас признать не смогли, не подходим по дару, но и считать равными себе не захотели, глядели как на зверье лесное. Все оттого, что мы от Меши отказаться не пожелали. Раньше мы со зверолюдами торговали, еще прадед мой жив был, а теперь? А теперь даже енти, кони, на нас как на пустое место глядят. В нашей стороне, Анвар, ты не найдешь светлых, нет их тут. И темных нет. Все у нас равны, все живут по-соседски, по-доброму. И мы, и махнаухие с севера и охотники мрачные. Раньше и жрецы свои были, обо всех богах знали, все обряды провести умели, капище богов отвергнутых доглядывали. На берегу морском у камня, что три стихии соединяет, дней десять неспешного пути. Да не стало их, две зимы назад увезли их рогатые на черном корабле.

Анвар слушал и не верил ушам, в то, что в обеих империях остался хоть кто-то, кто не делит существ по цвету.

— Куда увезли? — подал он голос, чтобы хоть как-то обозначить заинтересованность и не сидеть с открытым ртом, переваривая услышанное.

— А кто ж их знает, — печально потупился Михаль. — Хорошие там люди жили, всегда на помощь приходили. Всегда ночлег давали, тем же охотникам, что за зверем морским ходят. А как корабль ушел на берегу почти все братья и осталось. Отец, мать… да братья.

— Семья?

— Да нет, — слегка качнул головой Михаль, — они друг друга так называли, старик-отец, старуха-мать да братья, сестры, что помладше.

За столом повисла скорбная тишина, не прерываемая даже дыханием, пока Михаль не встрепенулся, мотнув головой.

— А, хватит раны бередить, давай чего повеселее вспомним. Ты вот говоришь к теплому морю едешь, а что ж забыл-то там?

Анвар улыбнулся, перебирая, как и что сказать:

— Да под Коарнаком у кочевников ночевали, и кое-что очень важное у них забыли. Они как раз на праздник солнца к Коорхану пошли, догоняем.

— Кочевники? Хорошие люди, — значимо произнес Михаль, вогнав Анвара в прострацию своим заявлением. Мало кто может назвать кочевников не только хорошими, но и признать людьми. — Они к нам часто заезжали, Полушу вот вылечили, когда он зимой в холодной воде искупался. Суровая она тогда была — зима, даже снег выпал и нашу Стайку, речушку маленькую, ледком прихватило. А он и полез невидаль такую глядеть, а Стайка пускай и шириной кошке перепрыгнуть сразу с берега вглубь уходит.

Разговор постепенно сменился на то, какими способами, будучи детьми, присутствующие убиться пытались, и Анвару, не желавшему травмировать остальных, осталось только слушать. Подхватился он, понимая, что сейчас так и заснет, опершись на стену и удобно развалившись, под мерный гул голосов.

— Михаль, ты извини, устал я. Пойду спать, — заставив себя сесть ровно, улыбнулся Анвар местным, всем и сразу.

— Ох, ты ж, извини, совсем забыл, что вы с дороги, — ударил по коленям Михаль поднимаясь, — отведите девчушку к Грайке, — обратился он к женской половине стола.

— Нет, подожди, я сам, — подняв руку, быстро попросил Анвар, выковыриваясь из-за стола.

— Ну как знаешь, помнишь хоть, где дом стоит? — улыбнулся мужчина понимающе и, дождавшись кивка, вновь уселся на свое место.

— Тебя тоже радовали прутьями по спине? — ехидно уточнил Анвар у девушки, потягиваясь и разминая затекшие за время сидения мышцы.

— Понравилось? — лукаво усмехнулась ему Сауле. Ей уже рассказали, как ее Всадника уговаривали попариться.

— Жуть! — честно признался Анвар передернувшись. — Неужели тебе нравится. Это же… больно!

— По сравнению с Глабой это касание шелка, — усмехнулась Сауле, но по лицу Всадника поняла, что такое сравнение не к месту. — Анвар, все хорошо!

— Хорошо, — согласился Всадник, вглядываясь в далекие звезды. Пока что все действительно было хорошо, вот только надолго ли.

Остановившись у дома, где поселили Сауле, Анвар замялся, так, что наложница успела почти до двери дойти, и только тогда позвал:

— Сауле?

— А? — с готовностью обернулась она.

— Откуда ты знала про деревню? — Анвар смотрел на женщину прямо и абсолютно не удивился, когда она потупилась отворачиваясь. — Две зимы…

Услышав замечание, Сауле вскинула взгляд, уставившись Анвару в глаза. Всадник даже отступил на шаг, такая ненависть блеснула в них. Но тут же пропала, сменившись тоской и болью.

— Да… — шепнула она, прикусив губу.

— Расскажешь?

Но Сауле замотала отрицательно головой.

Анвар понимающе кивнул и пожелал:

— Темной ночи.