Всадники Ветра

Я ощущала себя полным ничтожеством, и причины этого скрывались под толстым слоем недоумения и ярости. Не знаю, каким образом во мне смешивались безразличие и гнев, но так оно и было. Эти чувства ядовито клубились в голове, не давая покоя телу, которое жаждало движения и жизни, но этого дать ему нельзя. Не сейчас. С каждым проведенным в одиночестве днем я маниакально погружалась в состояние одиночества, со мной даже не находилось человека, с которым я могла бы поделиться своими утопическими настроениями. Нет, Роуп постоянно ухаживал за мной и присматривал за зашитой раной, но после его признания ему доверять… глупо. Я так решила, так что никто не оспаривал моих выводов, и утопические мысли продолжали планомерно изъедать внутренности. На сопротивление не находилось желания, так что я безропотно воспринимала изменения собственной души, кляня себя за глупость и совершенную ошибку.

На мое раздражение никто не поддерживал этой мысли. Рейзар заявила, что своенравные Хлысты порой калечат своих владельцев, а Роуп так вообще увещевал, что это его вина, да так яро, что иногда хотелось запустить в него чем-нибудь тяжелым, но обычно об его лицо ударялась подушка. Они так яростно принимались меня кормить или вызывать на разговоры, что порою я притворялась спящей, чтобы занудное жужжание их заботы не отвлекало от демагогии, что развернулась на амфитеатре моей жизни. Ничто не пробуждало мысли к жизни или радость, я думать забыла о шраме, который наверняка появиться на скуле. Мне было плевать на то, что происходит вокруг, я полностью и без остатка погрузилась в созерцание руин своего обучения.

Наверняка, эти дни самые странные в моей жизни. Еще никогда мысли о собственной ничтожности не посещали так часто и так красочно, что иногда хотелось дотянуться до кухонного ножа и покончить с этим ничтожеством. Но безропотная лень настолько овладела молодым телом, что мысль о столь незначительном движении приводила в уныние все мое состояние. Я с трудом заставляла себя вставать с постели и проводить необходимые телу процедуры, очень часто Роупу приходилось почти насильно запихивать в мой рот ароматную и горячую еду, и только с помощью волков ему удавалось уговорить мое безразличное сознание принять ванну. Все потеряло краски, вкус и запах, волки не переставляли удивляться моей глухости — ничто не привлекало рассеянного внимания. Но я никогда бы не догадалась, что причиною этому всему была не ошибка, а отвратительное влияние владеющей несколькими душами цепью.

Однажды наш дом посетил Морп, но он так и не дождался какого-либо вразумительного ответа моими словами, на его вопросы отзывался только Роуп. Я уже в то время дошла до состояния полного безразличия, каждый час казался мне бесконечным, а болезнь — вечностью, хотя я пролежала на кровати всего три дня. Но это время переменило всю внутреннюю суть, сейчас я с содроганием реагирую на то, что менялось в голове и сердце. Даже Силенс ощущал тревогу, но я решительно отталкивала наплывы Королевской магии, хотя постоянно задавалась вопросом, откуда в тот период взялись силы и воля на это. Но результат оставался очевидным, как принц не желал этого, попасть в мой разум ему не удавалось, как и завладеть телом. Хотя, признаться честно, я бы с удовольствием отдала этот безвольный мешок костей в чье-нибудь пользование, вот только, к сожалению, никто не хотел им пользоваться, так что я продолжала влачить свое существование в этой отвратительной телесной оболочке. Нилли, как волчица не признающая движение без пользы, начала протестовать моей неподвижности, и как-то вечером попыталась стянуть с постели мое тело, вцепившись зубами в запястье. Но она боялась причинить мне боль, поэтому захват казался слабым, как и ее усилия, ведь волчица не желала причинять еще больший дискомфорт и еще глубже загонять в раковину мое опасливое сознание. Роуп тщетно пытался вызвать меня на разговор, но чаще всего в ответ получал безраздельное мычание, короткие кивки или выразительные взгляды.