всё

Майкрофт чувствовал вину и облегчение одновременно, когда мать сообщила, что Шерлок внезапно стал вести себя вполне прилично, и дирекция школы в конце концов сменила гнев на милость.

* * *

II. Обитель порока, семь лет спустя

Майкрофт был завсегдатаем одного закрытого клуба в Мейфэре, в котором обслуживали весьма небольшое число джентльменов со специфическими вкусами.

В последнее время по клубу гуляли сплетни: новый саб переходил из рук в руки на их ограниченной и особенной маленькой территории. Гордый. Можно сказать, непокорный. Его пытались сломить лучшие, но это оказалось невозможно.

Ничто Майкрофт не любил так сильно, как сессии с особо строптивыми нижними.

Поэтому сегодня он пребывал в прекрасном настроении. Новый нижний, Раб Номер Двенадцать, ждал в его любимой комнате. Майкрофт специально задержался у бара, неторопливо потягивая напиток. Он не придет в назначенное время. Нет.

Пусть новый саб подождет: важно с первой минуты сессии показать, кто здесь хозяин. Выжидая, он отверг несколько предложений приятно провести время, чтобы продумать стратегию успеха. Дому непозволительно не иметь надлежащего плана действий. Если слухи о новом сабе были правдой, к встрече стоило подготовиться самым тщательным образом.

С двадцатиминутным опозданием (время здесь стоило дорого, но Майкрофт ожидал, что терпение щедро окупится) он вошел в комнату со звукоизоляцией. Саб был связан согласно его инструкциям: лицо и голова были затянуты в максимально закрытую кожаную маску, похожую на шлем, глаза завязаны, во рту кляп. Тело его, напротив, было полностью обнажено.

Пока все шло прекрасно. Майкрофт ненавидел тратить драгоценное время на подготовку.

— Другие члены клуба рассказывали, что твое поведение оставляет желать лучшего, Номер Двенадцать. Ты не подчиняешься должным образом. Не выражаешь ни малейшего желания угодить.

Саб оставался неподвижен, лишь немного наклонил голову в ответ на слова Майкрофта.

— Я хочу, чтобы ты знал, что мне это совершенно не важно. Я сделаю с тобой все, что захочу, независимо от того, по своей воле ты подчинишься или нет. Мне почти хочется, чтобы ты не... но это не играет роли. Судя по всему, остальные находят тебя весьма привлекательным. Я позаботился о том, чтобы это меня не отвлекало. Теперь ты не отличаешься от сотни других.

Это была показная удаль. На элегантно тонком и бесконечно соблазнительном теле красовались чужие метки, кое-где на коже была краснота.

К особенному удовлетворению Майкрофта, тело саба слегка напряглось. Скоро он запросит пощады. В руке раб держал небольшой отрезок красного шнура. Поскольку во рту был кляп, ему пришлось бы уронить шнур, вместо того, чтобы сказать стоп-слово.

Майкрофт начал сессию с "разогрева" достаточно внушительным флоггером. Он наносил равномерные сильные удары и восхищался внушительной эрекцией саба, возникшей в процессе флагелляции. Ни хныканья, ни стонов, ни слез. Многие сабы уже пытались бы просить пощады, несмотря на кляп во рту. А этот, казалось, получал удовольствие, что само по себе являлось своего рода неповиновением. Майкрофт начал понимать сложность положения.

Что ж, в эту игру можно сыграть вдвоем.

Основная проблема заключалась в том, что этот сильный саб слишком возбуждал его, и необходимо было хотя бы частично избавиться от дискомфорта. Тогда он смог бы лучше сосредоточиться на текущей задаче.

Майкрофт развязал саба.

— На колени, — приказал он. — Отсоси мне. И помни: не торопись.

Он взял саба за подбородок и наклонил его голову, чтобы расстегнуть пряжку, удерживающую кляп. Майкрофт отбросил его на пол.

Саб наклонился, приблизившись губами к напряженному члену, и замер в нерешительности.

Он тяжело дышал. Майкрофт чувствовал теплое дыхание на чувствительном члене, наслаждаясь едва уловимым ощущением. Но именно сейчас ему меньше всего хотелось легкости и нежности.

Он закрыл глаза. Почему-то он был уверен, что у саба божественный рот.

Его член пульсировал от напряжения. Он замер в ожидании первого движения губ саба. Предвкушая.

Ничего не произошло.

Он удивленно посмотрел вниз и увидел, что саб, склонил голову в подчинении. Красный шнур выпал из длинных изящных пальцев. У саба был сильнейший стояк.

Но игра была окончена. Правила есть правила.

Выпустившего шнурок саба немедленно выпроваживают из клуба.

— Ты уверен? — осторожно спросил Майкрофт, пытаясь не допустить в голос острого разочарования. Он хотел убедиться, что между ними не возникло непонимания.

Саб уже встал и пятился к выходу. Он снял с глаз повязку, только маска осталась.

— Нет, не уверен, — ответил он тихо, но твердо. Его голос чуть дрогнул на последнем слове, что было невероятно трогательно. Саб отвернулся, открыл дверь и ушел, не дав времени спросить, что он имел в виду.

Но Майкрофт знал, что не было необходимости спрашивать.

Майкрофт узнал бы этот голос где угодно.

* * *

III. Венеция, три года спустя