Все будет хорошо

Татьяну Васильеву еще с первого курса института никто не звал иначе, как Вася. Кто первый ее так назвал, сказать трудно, но имя прижилось, и теперь, когда мать звонила ей из родного Днепропетровска и называла Танечкой, она с трудом вспоминала, что Танечка — это она и есть. Высокая, ширококостная, кудрявая шатенка, Вася была сангвиником в чистом виде. С Ниной они познакомились, когда Герка привел ее к Нине на занятия. «Вот, Ниночка, девушка похудеть хочет», — рекомендовал он. Вася занималась в секции пулевой стрельбы, и дома, в общежитии, изнуряла себя всевозможными диетами. Сбросив пару килограмм, она держалась до первой посылки из дому, а потом все начиналось снова. Герка, встречавшийся с Васей и никогда не умевший держать язык за зубами, тут же выложил ей, что «Серега крутит шуры-муры с одной белобрысой скакалкой». Васька, которая все время страстно мечтала похудеть, ужасно заинтересовалась и явилась к Нине на занятия. После тренировки они всей компанией отправились в кафе, где Васька, перед которой стоял одинокий стакан минеральной воды, убитыми глазами наблюдала, как остальные поедают мороженое со взбитыми сливками. Наконец она не выдержала. Подошла к стойке и заказала себе то же самое. Под ироническими взглядами Сергея и Герки она демонстративно шмякнула свою двойную порцию на столик. Пока мальчишки переглядывались, Нина наклонилась к Татьяне.

— Танечка, вы ешьте. Не обращайте внимания на этих придурков. — Она кивнула в сторону ухмыляющегося и корчащего рожи Герки. — Завтра, на тренировке, вы пять раз по столько потеряете.

— Нина, скажите… — Она перешла на шепот, чтобы Герка ее не слышал. — Я похудею?

— Это неправильный вопрос. Слушай, давай на ты? — Васька кивнула. — Так вот. У тебя родители крупные?

— Ну… — Васька задумалась. — Такие, — покивала она, — хорошие… Особенно папа.

— И ты с детства не худая.

— Да что-то я не помню, чтобы была худая. — Васька, похоже, расстроилась.

— Ну, что ты, Тань. — Нина накрыла ее руку своей. — Не горюй! Толстая ты уже не будешь, если хочешь заниматься. Только на весы я тебе смотреть не рекомендую.

— Почему?

— Потому, что вес ты можешь даже набрать. Но это за счет того, что мышцы будут расти. А жира совсем не будет, это я тебе гарантирую. — Она неожиданно подмигнула Ваське и подтолкнула ей вазочку с мороженым. — Ешь!

Они очень быстро сдружились. Вася делала быстрые успехи в своей стрельбе. Сначала она пошла туда, когда всем первокурсникам предложили выбрать секции для занятий физподготовкой. В институте, где учились Сергей Кузнецов, Гера Томашевский и Татьяна Васильева, не было общих для всех занятий физкультурой. Каждый выбирал себе секцию по своим вкусам и способностям. Татьяна Васильева выбрала, честно говоря, по лени — бегать, прыгать она не любила, идти на гимнастику с ее фигурой было просто смешно, скалолазание тоже не привлекало, на шахматы брали только разрядников… Оставались плавание, фехтование или стрельба. Соседки по комнате очень потешались над ней, когда она выбрала стрельбу. Но очень быстро над Татьяной Васильевой перестали подшучивать. Она попала, что называется, в яблочко — оказалась прирожденным стрелком. К концу второго курса у нее был уже первый разряд. На третьем курсе Татьяна проводила в тире почти все свободное время, но к весне, когда все девчонки дружно стали примерять мини-юбки и легкомысленные топики, она загрустила. Набранные за зиму килограммы выпирали во всех местах. Герка с пятого курса, кажется, не обращал на это никакого внимания, но Васька молчала и мрачнела, пока он сам не определил причину ее плохого настроения.

— Вась, ты что, на диету опять села?

Она искоса посмотрела на него — не смеется ли? — и осторожно кивнула.

— Ну и как?

— Что как? — не поняла она.

— Не раздавила?

— Что раздавила?

— Диету свою, дурочка!

Васька размахнулась и сумкой с тетрадками треснула Герку по спине. Тут он и придумал, вместо того чтобы устраивать на улице борьбу сумо, сходить на занятия к Серегиной подруге, посмотреть, попробовать.

К окончанию института Гера предложил Ваське жить вместе, Она легко согласилась, Нина же призналась ей как-то, что ожидала от Герки другого.

— Ты что думаешь, он мне в загс предложит пойти? — смеялась Васька. — Да он больше всего на свете боится печати в паспорте!

— А он не боится, что когда-нибудь ты его пристрелишь?

— Боится, конечно. Вот поэтому и не говорит лишнего.