Все будет хорошо... (СИ)

Пираты за моей спиной подались ещё на несколько шагов назад. Подальше от меня.

— Я требую отпустить меня! — ещё сильнее озлилась я.

— Это — единственный твой приказ, который я никогда не выполню. Ты можешь просить всё, что угодно! Но никогда я тебя не отпущу!

— Ну-ну! Меня тут просветили… о том, как вам привозили цветущих девушек. А увозили затраханные полутрупы! — выплюнула я с ненавистью глядя на матриарха.

— Вот как? — нехорошо усмехнулась извращенка, — Просветили, значит? И лапали наверное? — её взгляд прошелся по окаменевшим пиратам.

— Нет. Не лапали. Хоть за это я вас благодарить не собираюсь!

— Что ж… Геара! Расплатись с… поставщиками… — сопровождающая матриарха девушка, сверлившая меня ненавидящим взглядом, поклонилась спине Лейвеллин и сделал попытку поцеловать её руку. И осела на землю, зажимая двумя руками окровавленное лицо. — Я сказала — расплатись! А не прикоснись! Меня больше не интересует никто из вас… и только милосердие моей пары может спасти ВСЕХ вас от пыток и казней… если, конечно, моя девочка захочет о вас меня попросить…

Свита матриарха замерла в ужасе…

— Идём, моя неприступная девочка? — Лейвеллин с обожанием смотрела на меня.

— У меня есть выбор? — мрачно поинтересовалась я.

— Есть! У тебя огромный выбор! И главное — за всё будут платить другие! Кровью, болью, жизнью! Чем быстрее ты примешь меня как пару, тем меньше разумных умрёт под пытками. Ты позволишь взять тебя под руку?

— Я пойду сама. Надеюсь, никто не умрёт?

— А что бы ты хотела? (1b545)

— Чтобы не было пыток и смертей.

— Милая, обещаю — сейчас никто не умрет. Идём…

Лейвеллин, поддерживая меня за плечи, помогла сойти с трапа пиратского корабля.

4.1

Прошло три недели

Я проснулась, как всегда, рано.

Но, даже не открывая глаз знала — матриарх сидит рядом с кроватью.

Она появлялась поздно ночью, давая мне возможность спокойно заснуть. И всю ночь не смыкала глаз…

Зато утром сразу приходила мне на помощь. Успокаивала. Поддерживала, когда я содрогалась в приступе рвоты от раннего токсикоза. У меня сложилось такое впечатление, что она совершенно не брезглива. Во всяком случае, я бы никогда не стала смотреть на то, как человека выворачивает в приступе обратной перистальтики. А тут… поддерживает, умывает, протягивает приятную жидкость для полоскания рта, вытирает… ну просто мать родная!

Кроме матриарха я за эти недели не видела больше никого!

С того самого дня, когда я проснулась в этой самой комнате, на следующее утро после привоза меня пиратами, никого кроме Лейвеллин я не видела.

Обычно, после утреннего туалета, я шла вниз, в столовую. Завтракала с матриархом. А потом снова оставалась одна… до утра следующего дня. Меня не ограничивали в передвижении по дворцу и окружающему его огромному саду, где я подолгу гуляла. Я много читала в библиотеке и хранилище инфокристаллов. Обед и ужин появлялись на столе посредством робота-стюарта. Иногда я сама себе готовила на колосссальной по размерам кухне. Но и там меня страховал робот. Именно — робот! Ко мне не подпускали даже биоников!

Вот и сегодня, по привычке подумала, что меня ждёт ещё один такой же день, как и предыдущие…

Ага! С моим-то везением!

Первое, что насторожило меня — нервозность, исходящая от матриарха, уже сидевшей на своём месте, во главе огромного стола. И ещё — волны едва сдерживаемого желания…

Я молча прошла к своему месту и принялась за еду.

Всё это время мы молчали. Но, как только я поела, Лейвеллин отмерла:

— Милая, прошло уже достаточно много времени, для того, что бы ты поняла как я к тебе отношусь.

Если матриарх расчитывала на ответ, то зря!

— Молчишь? Я отлично понимаю, девочка моя, каким чудовищем ты меня представляешь… с твоим воспитанием… Но сейчас нам с тобой надо решить — как нам жить дальше…

Снова молчание.

— Эля, пойми, тебе придётся выбирать! Я не могу и не хочу на тебя давить и принуждать… Но! Либо ты при всех будешь демонстрировать послушание и симпатию ко мне… либо… я буду вынуждена заставить тебя присутствовать на пытках и казнях. До тех пор, пока ты при всех, ДОБРОВОЛЬНО не согласишься пройти со мной обряд Обретения Пары! — матриарх обошла стол и опустилась на колени, сжимая мои руки своими, — Я люблю тебя, милая, поверь! И я буду добиваться тебя, чего бы это мне не стоило! Но, помимо моего личного к тебе отношения есть ещё и общество! И оно не довольно моей невероятной мягкотелостью! Они могут силой ворваться сюда и заставить тебя быть моей… но это уже будет не интимное действие между любящими… я буду ОБЯЗАНА овладеть тобой при всех! И мне придётся на это пойти! Иначе тебя посчитают строптивицей и передадут для усмирения палачам. А потом, усмиренную — вернут мне…

Мозг, в шоке, заметался в поисках приемлемого решения. Но решение никак не находилось.

То есть, одно решение было. Смерть — и никаких проблем! НО! Я не могла себе этого позволить. И не только потому, что хотела жить. И это было правдой. А ещё и потому, что не могла убить сразу три жизни, связанные со мной!