Все, что было - помню (СИ)

– Говорят, у темных есть особые травяные настойки, которые замутняют сознание, – припомнил информацию Ксафан. – А приворот через артефакт это известная детская сказка. Я когда мелкий был, мечтал обрести такой.

– Из детского возраста ты еще не вышел, – фыркнула сестра, кивая на девиц, что так и толпились перед академией.

– Жду не дождусь окончания академии, – горестно вздохнул парень.

– Чего так? – поинтересовался я.

– Дядя обещал, что после выпуска выделит мне половину средств рода, – пояснил Ксафан.

То, что близнецы сироты и воспитывались дядей, я уже знал, но не был в курсе того, что брат и сестра нуждаются в деньгах. Мне казалось, что обеспечивают их достойно. Каждый раз, выходя в город, близнецы имели полные кошели денег. И покупали себе всякие безделушки без ограничений.

– Куплю себе двух, нет, трех рабынь, – тем временем продолжал предаваться мечтам Ксафан.

Такое потребительское отношение к рабам меня всегда коробило. Только высказываться по этому поводу я не спешил. Изменить общество я не смогу. Зато потерять единственных друзей легко. Тем более, что кроме темы о рабах, других «недостатков» у близнецов не было.

Пусть я так и не сдружился с первокурсниками, зато выпускники магии жизни таскали меня на все студенческие вечеринки. Единственное, чего я опасался, это напиться и выдать себя. Один раз мы с близнецами все же упились вина так, что я еле держался на ногах. Остатки сознания фиксировали, что нужной концентрации я не достигну и, соответственно, свою силу не смогу активировать.

Ту знатную вечеринку я запомнил урывками. Память всплывала кусками: то я танцую с близнецами по очереди, и они обещают сделать из меня знатного танцора, то Ксафан убеждает постоять ровно, пока он будет накидывать на меня формулу протрезвления, то мы с ним на пару лежим в каких-то кустах. Похоже, что формула протрезвления не помогла, или ровно стоять нужно было обоим.

Как я попал в свою комнату в памяти не запечатлелось. Правда, когда я все же разлепил глаза, то кое-какие соображения все же появились. Со мной рядом, прижатый к стене, спал Ванька. И, судя по следам, секс у нас был.

Ой, как неудобно! Он же раб. Мне отказать парень не смог. Хотя близнецы еще раньше уверяли, что все рабы - собственность академии, могут послать любого студента далеко и надолго, и им ничего за это не будет. Рабы находились под охраной ректора. А он пресекал любое насилие и физическое воздействие на рабов. Надеюсь, Ванька не посчитает, что я его снасильничал. Он не посчитал. И даже потянулся за поцелуем, когда проснулся.

– Ван, все хорошо? – продолжал я волноваться.

– Спасибо, господин Александр, вы были щедры и ласковы.

Оказалось, что я «заплатил за любовь» и всучил Ваньке триста белых монет. Нехило так заплатил. Близнецы уже просветили меня, что в столичных борделях шлюху можно снять за пятьдесят монет.

Вообще-то денег для Ваньки мне было не жалко. Я сожалел только о том, что ни черта не запомнил. Так-то тело подавало сигналы, что оно вполне удовлетворено, но, блин, хотелось бы подробностей того, как и что я делал!

А еще порадовался, что несмотря на полную степень опьянения, хватило ума (или как раз не хватило сил?) не активировать интерьер моей комнаты. Пусть так все и будет: матрасик, скудные удобства и я такой несчастный-несчастный. Угу. Только оплата за «ночь любви» выбивается из общей концепции. Ну и пусть это будет взнос в борьбу против рабства. Закончится у Ваньки срок, потратит на себя.

Кстати, срок рабства в академии десять лет. Если магистрат столицы оплатил за первый курс пятьдесят тысяч, то потом каким-то непонятным расчетом считается, что год отработки в качестве прислуги оценивается в пять тысяч.

Близнецы рассказывали, что те пожилые рабы, встречающиеся в академии, живут здесь не один десяток лет. Расплатившись с долгом, часть бывших рабов повторно идет учиться на первый курс, снова влезая в долги. Выходцы из низших слоев общества, владеющие магией, в начальных школах не обучаются. Соответственно, осилить курс самостоятельно не могут (это я на себе проверил), но возвращаться непонятно куда и снова нищенствовать они не хотят. Их вполне устраивает сытое место в академии, пусть и в качестве рабов.

Такой вот расклад. И судить мне местное общество со своей колокольни не стоит. Ванька с утра точно выглядел счастливым.

========== Часть 7 ==========

– Александр, насколько я понял, у тебя образовалось слишком много свободного времени? – отчитывал меня ректор на следующий день после знаменательной попойки. – Возможно, мне нужно оформить приказ, чтобы ты посещал все практические занятия и меньше времени тратил на развлечения?

– Больше не повторится, – виновато бормотал я.

– Александр, я же волнуюсь о тебе, – подошел этот блондин вплотную ко мне. – Ты знаешь, что случится, если не сдашь экзамен?

– Я в курсе.

– Так почему ведешь себя так беззаботно?! – прорычал ректор.

– Возьмусь за учебу, – снова пообещал я, изображая на лице полное раскаяние.