Все, что было - помню (СИ)

На следующий день Ванька зашел за мной, чтобы проводить в личные апартаменты ректора. Хорошо, что я придумал сделать на двери в комнату хороший засов. Без моего ведома никто не попадет в помещение. А так, услышав стук в дверь, я успел не только сбежать со второго этажа, где валялся на кровати, но и деактивировать магию. Перед Ванькой предстала унылая картина огромной комнаты в средневековом стиле с убогой постелью перед окном.

– Господин ректор велел вас сопроводить, – сообщил мне раб.

Ни словом, ни жестом Ванька не показал, что подозревает, почему меня пригласили не в кабинет, а в личные комнаты главы академии.

Такая безропотность рабов меня всегда немного напрягала. Но, как говорится, не стоит соваться со своим «уставом». Изменить ничего я не могу, а значит, придется принимать ситуацию как факт.

– Мой мальчик, – встретил меня на пороге ректор. И, ничуть не стесняясь раба, который еще не успел уйти, прижал к себе. – Как ты, как здоровье? Я не слишком хорош в магии жизни, но могу пригласить Басса.

– Еще чего! – фыркнул я. – Со мной все хорошо.

Рассказывать о том, что предпочитаю поправлять здоровье в межмирье, я не стал. Все же это откровенно темная магия. Не стоит загружать любовника лишней информацией.

– Вначале ужинаем, потом занимаемся, – напомнил мне Эльман.

Сегодня мы изучали воздушную магию. Честно говоря, я особого прока в этой магии не видел. Вернее, там было с десяток полезных функций, которые использовали при подписании договоров, принятии клятв верности и в тех же рабских ошейниках. Всему остальному лично я применения не находил. Разве что пыль сдувать да в жаркую погоду сквозняки устраивать. Но раз господин многоуважаемый ректор настаивал, я не возражал.

На изучение всех мудреных пассов и формул из учебника начальной школы мы потратили полтора месяца. Я с трудом сдерживал себя, чтобы не показать свой действительный уровень. Эльман был доволен и меня хвалил. Заканчивались все занятия одинаково – в спальне.

Потом я уходил к себе и уже в межмирье отрабатывал то, что изучал в течение дня на уроках со всеми студентами. После воздушной магии ректору захотелось дать мне углубленный курс этики. Достать музыкальный артефакт для ректора труда не составило. И мы стали много танцевать.

– Какой ты гибкий и элегантный, – хвалил меня Эльман. – Нужно заказать тебе несколько костюмов для летних балов во дворце.

– А как я туда попаду? – недоумевал я.

– Как моя пара, – притянул мое тельце к себе Эльман. – Ты будешь самым красивым мальчиком на балу. Попрошу студентов магии жизни нарастить тебе достойную длину волос.

Ещё ректору захотелось чуть освежить и осветлить мою кожу, добавить яркости губам, удлинить ресницы. С каждым визитом к магам жизни я приобретал что-то новое. Раньше я тоже на свою внешность не жаловался. А тут из меня вылепили нечто напоминающее куклу. Эльману все нравилось, а я не возражал. Только просил близнецов учить меня всем этим формулам.

Уфиру к своей голове я вообще не подпускал. В первый раз она меня покрасила «под цыпленка». Получился не блондин, а нечто мультяшное. Замучился я потом подбирать оттенок. Зато моя идея окраски прядями пришлась близнецам по душе. От такого новаторства они прибалдели. Вообще с близнецами я проводил много времени. Им было все интересно о моем мире, вот я и рассказывал.

А ещё все ранее злословящие студенты с моего курса заткнулись. Эльман только раз случайно услышал высказывание кого-то из однокурсников и устроил студентам такое, что они потом долго шарахались от меня в сторону. Кроме поголовного пребывания в карцере, первокурсникам добавили внеплановые проверочные работы по магии огня. Больше половины студентов оказалось в лазарете академии. Вылечили от ожогов их достаточно быстро, но воспоминания о боли остались.

Задирать меня теперь никто не решался. И теперь в каждом кабинете стоял отдельный стол и мягкий стул для моей персоны. А еще Эльман все же посетил мою комнату. Опять мне повезло, что я всегда запираю двери.

– Это что такое?! Кто посмел?! – бесновался мой любовник, правильно оценив условия проживания (те, что без магии). – Убью! – психовал Эльман.

В результате мне пришлось переселиться к ректору. Теперь мы даже на ночь не расставались. Утром я просыпался оттого, что Эльман ласкал губами мой член, а один палец уже разминал анус, намекая, что скоро будет продолжение.

Эльман всегда предпочитал долгие прелюдии и обожал меня дразнить. Ни разу не позволил кончить раньше, чем он сам этого хотел. Зато, когда мне это наконец позволялось, я орал во весь голос от избытка эмоций.

– Какие студенты пошли громогласные, – обычно подкалывал меня Эльман.

– Ну… если имеешь дело с таким опытным и пожилым любовником, – не оставался я в долгу. – Эмоции зашкаливают.

То, что Эльману семьдесят восемь лет, я уже знал. И в ответ на его шутки напоминал о возрасте и разнице в социальном статусе.

– Отшлепаю, как мальчишку, – обычно грозился Эльман.