Все, что дозволено небесами

– Вот поэтому женщин в армию и не берут, – назидательно произнес Леонид.

– Да, – усмехнулся Герман. – Они не вписываются в символический порядок.

– Ладно, умники! Вы долго собираетесь здесь торчать?

Здесь – это на развилке, откуда можно было взять курс либо на Лесную, к дому Германа и Леонида, либо в противоположную сторону, к набережной бухты Благополучия и кремлю.

– Мне надо переодеться, – объявил Герман, глядя на свои замызганные джинсы и кроссовки. – А потом на работу.

Дина разочарованно вздохнула.

Сжалившись, он пробормотал:

– Я позвоню.

– Классная девчонка, – высказался Леонид уже на подходе к дому.

Герман промычал что-то нечленораздельное.

До калитки оставалось буквально метров двадцать.

– У тебя нет ко мне вопросов?

– Есть, – слегка улыбнулся Герман. – Но, наверное, я знаю ответ.

– Давай проверим, – предложил Леонид.

– Марго?

– Угадал. Она почуяла, что ты спустился под землю.

– Так и было, – подтвердил Герман.

– Жаль, что напрасно, – говоря, Леонид не спускал глаз с его лица.

– Может, и не напрасно. Я еще подумаю над этим. Не исключено, что разгадка где-то поблизости.

Полчаса спустя, сытый и опрятно одетый, он подходит к двухэтажному кирпичному зданию архитектурной мастерской.

Дома, вопреки его опасениям, все прошло без эксцессов. Нора поставила перед ним тарелку горячего супа, передала привет от Леры, рассказала о новостях на ферме – она собиралась туда завтра с утра, – и ни словом не обмолвилась ни о блондинках, ни о генпланах, ни о подземельях. Конечно, он понимал, что рано или поздно придется с ней об этом поговорить, но… не сейчас. Сейчас его занимало другое.

Прежде чем войти в здание, он достает смартфон и набирает номер Дины.

– Ты, кикимора! Без четверти семь в «Кают-компании». Поняла?

– Да, – тут же отвечает она. – Почему не сейчас?

– Сейчас мне надо поработать.

Леонид тоже держался так, будто ничего особенного не произошло. Вопросов больше не задавал, о фокусах Литвака с чертежами не заговаривал. Возможно, его останавливало присутствие Норы. Марго вообще не появилась, нашла себе какое-то неотложное дело на заднем дворе. Герман подозревал, что она попросту не знает, как себя вести. Ведь ей было известно, что он провел под землей два часа, но не известно, хотел ли информировать об этом остальных.

Когда он уже взялся за веревку, готовый спуститься во мрак Второго Лабиринта, призывающего его беззвучным шепотом, манящего ароматом тайны, Игнат спросил: «Что нам делать, если ты не вернешься через час?»

«Ничего. Я могу пробыть там и два часа, и три».

«Так не пойдет. Давай договоримся, через какое время я должен начинать бить тревогу».

«Ладно. – Герман немного подумал. – Через три часа».

«Что тогда делать? К кому обращаться?»

Герман дал ему номер Леонида и полез в дыру. Там…

…случившееся там еще предстояло обдумать. Хотя как раз думать о том, как действует на него это место, где многие поколения древних поклонялись великому богу – богу, чье имя он узнал из свитка, найденного осенью в Пещере Костей, – ему не очень удавалось. Оказываясь там, он чувствовал колоссальный прилив энергии, открывал в себе новые, не до конца понятные способности. Казалось, по щучьему велению снимаются все ограничения, какими бывает скован обычный человек. Но почему и как это происходит…

По возвращении он сказал Игнату и Марьяне: «Пользоваться этим проломом я больше не буду. Сейчас вновь запечатаю его и после этого можете ничего не опасаться. Если вы не будете болтать о том, зачем я сюда приходил и что здесь делал, вас никто не побеспокоит». Последнее, возможно, было лишним. Они привыкли молчать.

Без четверти семь он встречается с Диной на пересечении улицы Флоренского и Заозерной. Она в потертых голубых джинсах, обтягивающих ее как вторая кожа, и белой маечке, поверх которой накинута короткая приталенная кожаная куртка черного цвета, вся в молниях и заклепках. Губы подкрашены помадой сдержанного нюдового оттенка, волосы источают обольстительный аромат цветочных духов.

Ничего этого Герман, погруженный в свои мысли, не замечает. Только роняет вскользь:

– Ты пунктуальна.

– Спасибо, – с нескрываемой ехидцей отвечает обескураженная Дина. – Ты тоже.

Друг за другом они заходят в «Кают-компанию», усаживаются за свободный столик и молчат до тех пор, пока перед ними не появляется их заказ: крепкий чай с лимоном для Германа, ванильное мороженое для Дины и две большие рюмки коньяка.

– Я слушаю тебя, Герман, – тихо говорит Дина, глядя на него через стол.

И сделав глоток из рюмки, он говорит именно то, что она надеется услышать:

– Как я и предполагал, этот пролом оказался проломом в своде одного из тоннелей, образующих Второй Лабиринт. У меня было не очень много времени, но я успел найти путь к святилищу, знакомые повороты и переходы, более того, один из узких, труднопроходимых тоннелей вывел меня в Первый Лабиринт, то есть, в гидросистему монастыря. Так что теперь нет нужды лезть в подземный комплекс через погреб Игната и Марьяны, можно зайти через гидросистему, через ее заброшенный участок, куда, наверное, уже сто лет не ступала нога человека.